События 1990–1992 гг. в Прибалтике оказались неожиданностью лишь для тех, кто не знал истории этого края. Чтобы понять происшедшее и оценить перспективы развития отношений России и Прибалтийских республик, нам надо вернуться на много веков назад.
Палеолитические племена появились в Прибалтике около 10тысяч лет назад, вслед за отступившим ледником. В III тысячелетии до н. э. сюда проникает культура ямочно-гребенчатой керамики, которая, как полагают, была характерна для финских охотничьих племен, мигрировавших с востока. Тогда же, в III тысячелетии до н. э., на территорию Эстонии пришли предки славян – скотоводы и земледельцы балтославяне, с их ладьевидными каменными топорами и шнуровой керамикой. Стоянки и родовые (групповые) грунтовые могильники балтославян III–II тысячелетия до н. э. обнаружены по всей Эстонии.
Предположительно в I тысячелетии до н. э. здесь появляются и восточные славяне, возможно, слившиеся с балтославянами.
В VI–VII веках в Прибалтике появляются славяне-кривичи. Практически вся материковая Эстония покрыта их длинными курганами. В 1979 г. на территории Эстонии насчитывали 1432 каменных могильника, 984 длинных кургана и 306 грунтовых могильников балтославян; соотношение русских (славянских) и эстонских могильников – один к одному.
Места находок мечей Ульфберта свидетельствуют о контроле варяго-русов над стратегически важными районами Прибалтики
В VIII–X веках через Финский залив и Западную Двину проходил знаменитый путь «из варяг в греки». По нему русы, то есть дружины из норманнов и славян, проходили в обоих направлениях из Северной Европы по Днепру и дальше в Византию, на Волгу и дальше в восточные страны.
В устье Западной Двины, в Гробини у Либавы (Лиепаи) найдено поселение скандинавского типа, находка датируется 650–850 гг. Такие же поселения найдены на острове Саарема (Купигуста), на западном побережье Эстонии (Лизула) и на крайнем северо-западе (Прооза на территории Таллина).
С созданием Древнерусского государства все территории вдоль Западной Двины переходят под контроль киевских князей. В «Повести временных лет» сказано: «И се суть инии языце, иже дань дают Руси: Чудь (эсты)… Ямь (емь – финны), Литва (Аукштайте), Зимегола (Земгалия), Корсь (литовское племя на Нижнем Немане), Нерома (Жемайте), Либь (Ливы)».[1]
После смерти киевского князя Владимира Святого земли бассейна Западной Двины в ее среднем и нижнем течении попадают под власть его внука – полоцкого князя Брячислава Изяславича. Ярослав Мудрый, а затем и его преемники несколько раз пытаются подчинить себе Полоцкое княжество, но каждый раз терпят неудачу.
При князе Всеславе, сыне Брячислава Изяславича, на Западной Двине в городках Герцике, Кукейнойсе и других находятся полоцкие гарнизоны. В жизнь же местного населения – семигаллов и ливов – русские не вмешиваются, за исключением сбора небольшой дани.
Полоцкий князь Всеслав умер 14 апреля 1101 г. и, во избежание усобицы, его старший сын Роман получил Полоцк, а другие сыновья – уделы в составе полоцкой земли: Витебский, Минский, Городецкий (центр – нынешний город Гродно) и Друцкий. Однако эта мера лишь ослабила Полоцкое княжество. Роман Всеславич умер в 1114 г. бездетным, и его братья вступили в войну за полоцкий престол.
В довершение смут внутренних на Полоцкое княжество в течение всего XII века совершали набеги литовцы.
В 1158 г. к устью Западной Двины, где обитали племена ливов, платившие дань полоцким князьям, был прибит бурей корабль бременских купцов. Ливы, согласно бытовавшему в те времена «береговому праву», попытались захватить корабль, но были отбиты немцами. После этого началась торговля. Обмен оказался столь выгодным для бременцев, что они стали постоянно ездить с товарами к устью Двины. Торговля была выгодна и ливским вождям, и они разрешили купцам построить в устье Двины укрепленную торговую факторию Укскуль (Икшкиль), а затем и вторую факторию Далеп.
О постройке факторий и о выгодной торговле с ливами вскоре узнал и бременский архиепископ. Упустить такую выгоду архиепископ никак не мог, но на всякий случай обратился за санкцией на вторжение в земли ливов к папе римскому. Надо ли говорить, что папа Александр III согласился с мнением архиепископа и велел направить в Ливонию миссионеров.
Вскоре миссионеры с отрядом воинов прибыли в Укскуль. Возглавлял их монах-августинец Мейнгард. Монах был хитер и, прежде чем начать проповеди среди ливов, отправился за разрешением к полоцкому «королю» Владимиру. Монах прибыл в Полоцк вместе с бременскими купцами и был тих и кроток. Князь, не мудрствуя лукаво, дал разрешение на «проповедь слова Божьего». Кроме того, монах обещал «королю» помощь германских рыцарей в борьбе с набегами ливов. Владимир дал согласие. Оправдывая ошибку князя, следует сказать, что только столетие прошло с момента разделения православной и католической церкви (в 1054 г.), в Полоцке могли и не знать нюансы взаимоотношений константинопольского патриарха и папы римского. Да и полоцкие князья отличались от киевских веротерпимостью. Историки не располагают данными о каких-либо преследованиях язычества в Полоцком княжестве и на его вассальных территориях.
