Всадник гнал по тропе коня, громко стучащего копытами по земле. Вокруг раскинулся лес. Из ноздрей скакуна вылетали серые облачка пара, исчезающие в ночной тьме.
Только что, взлетев на очередной холм, он заметил свет на старом постоялом дворе в горах, куда и держал свой путь. Доставка пакета особого удовлетворения ему не приносила. Но как только он выполнит это задание, ему поручат другое.
Он надеялся, что уж следующее-то не будет бескровным, как это. Он научился убивать давным-давно и, как только прикончил свою первую жертву, понял, что это пришлось ему по вкусу.
Внезапно конь под ним споткнулся. Копыта не в такт скользнули по утрамбованной земле и голому камню.
Животное умирало.
Всадник это знал, но мог только пожать по сему поводу плечами. Лошадей он, разумеется, не жалел. Три из пяти его последних коней погибли под ним — он скакал на них, пока те не испускали дух, после чего преодолевал оставшиеся мили до следующей станции, где получал свежую лошадь.
Вначале он был не один. С ним следовали двенадцать спутников.
Тринадцать. Это число было благоприятно по многим причинам, и пророчества его клана требовали, чтобы по зову волшебника выезжали именно тринадцать всадников. Они никогда не нарушали требований пророчеств и никогда, если уж брались за дело, не отказывались от выполнения поставленной перед ними задачи.
Теперь их осталось трое. Десять остальных погибли, пробираясь по труднопроходимой местности или сражаясь с ужасными тварями и бандитами-людьми, которые пытались убить их в надежде присвоить золото, что они везли, или пакет, который они должны были доставить.
Теперь с ним остался только один спутник. Второй несколько миль назад столкнулся со стаей голодных волков, и те задрали под ним лошадь.
Вернуться за компаньоном или помочь ему им и в голову не пришло. Они сражались бок о бок, только пока направлялись в одну сторону, чтобы выполнить задачу, которую на себя взяли.
Может, их спутник прибудет на постоялый двор утром, а скорее всего этого не произойдет. Значения это не имело. Важно было только двигаться вперед, причем как можно быстрее.
Наконец всадники подъехали к постоялому двору; конь под одним из них уже шатался. Но животное добралось почти до самых ворот конюшни, прежде чем у него отказало сердце.
Когда знакомые ощущения подсказали всаднику, что его скакун вот-вот падет, он высвободил правую ногу из стремени и спрыгнул с седла — и в этот момент мертвый конь замертво повалился на землю.
Его спутник осадил свою лошадь и тоже спешился.
Не обращая внимания на изумленные взгляды двух людей и гнома, сидевших под навесом на крыльце постоялого двора с кружками пива в руках, покуривая трубки, всадник, высокий и прямой, поправил два меча у себя на поясе и шагнул вперед.
Он был выше большинства людей. Весь в черном, закутанный в плащ с капюшоном, он выглядел устрашающе и гордился этим. Он не только великолепно держался в седле, но был еще и опасным в противостоянии воином.
Всадник знал, что кроме роста, одежды и манеры поведения его выдавали еще и глаза. Когда он выполнял свою задачу, они горели почти безумным пламенем так, что любой мог его опознать.
Он вошел в небольшое полутемное помещение и огляделся вокруг, чувствуя, что спутник его идет чуть сзади и справа, чтобы, если понадобится, оказать ему помощь в завязавшейся стычке. Ему навстречу уже спешил щуплый старик, судя по всему, хозяин постоялого двора, с тревогой поглядывающий на нового гостя.
— Что угодно господину? — спросил старик, робко улыбнувшись.
— Я здесь, — уронил всадник.
Хозяин постоялого двора несколько удивился.
— Вижу. Вам нужна комната для вас и вашего друга?
— Нет, — сказал всадник нетерпеливо. Он не любил разговаривать, не любил долго оставаться в неподвижности, ему не нравилось, когда становилось нечего делать после того, как он выполнял задание.
Внезапно кто-то произнес:
— Всадник.
Он поднял голову и увидел человека на лестнице, ведущей на второй этаж постоялого двора.
— Ты приехал ко мне, — сказал человек. — Я Даннис.
Всадник знал это имя. Люди, гномы, эльфы, двеллеры и даже гоблины настаивали на том, чтобы выражать таким образом свою индивидуальность. Всаднику это казалось странным — его сородичи просто знали друг друга, и имена им были ни к чему.
— Пойдем, — сказал Даннис и сделал ему знак подняться по лестнице.
Всадник пошел впереди, его спутник последовал за ним. Человек привел их наверх, в маленькую комнату освещенную лампой.
Свет всаднику не нравился. Он обычно передвигался ночью, и на свету его глаза видели хуже.
Даннис был плотным немолодым человеком с гладко выбритым лицом. Большинство не обратили бы на него внимания, но всадник ощутил в нем магию. Среди всадников магия была чем-то врожденным, он это знал, а вот люди собирали в себе магию будто болезнь.
— Пакет у тебя? — осведомился Даннис.
Всадник молча снял сумку с плеча и протянул ее человеку. Во время путешествия все всадники чувствовали магию внутри пакета, но никто из них не стал выяснять, в чем дело, — им подобное было несвойственно. Сейчас он тоже не испытывал особого любопытства по этому поводу.
