Глава 1. Капитан Сева Рябоконь
Едва подводная лодка погрузилась на глубину, как корабельный Сева уже стоял на капитанском мостике и поправлял большую капитанскую фуражку, которая была ему явно великовата.
— Итак, командовать яхтой буду я! Возражения есть?
Никто и слова не успел сказать, как Сева уже распорядился:
— Значит, так: яхту назовем «Потеряшка»!
Гогель приоткрыл было клюв, но Сева снова опередил его:
— Экипаж, слушай мою команду! Кот! А ну живо на мачту! Проверить такелаж и закрепить парус! Попугай! Быстро занять место впередсмотрящего! Крыс! Марш на камбуз! Мерцалкин — бегом в радиорубку! Настроить связь, а потом тоже на камбуз! Приступить к исполнению! А я — к штурвалу!
Василиск сильно удивился тону, которым Сева отдавал приказы. Это был другой, никому не известный Сева — высокомерный, надменный и заносчивый. Сева Рябоконь стоял на капитанском мостике и смотрел сверху вниз на изумленных товарищей. И только кот ничуть не смутился, потому что долго жил среди матросов, а матросы как известно, народ крутой и за словом в карман не лезут. И не таких грубиянов видал.
Василиск отполз к мачте, потом упер лапы в бока и издали завопил:
— Эй, ты, чудище бестелесное! По какому праву ты здесь раскомандовался? Ты почему так грубо разговариваешь с товарищами? Верно говорят, хочешь узнать человека — дай ему власть! А ты еще и человек-то не настоящий. Подумаешь, приведение корабельное! — Шерсть на загривке у кота встала дыбом, и он громко заурчав, продолжил:
— Мы же твои друзья! Забыл, кто тебя подобрал-приютил, бездомного?
Сева Рябоконь на минуту растерялся, но тут же нашёлся и миролюбиво добавил:
— Извини, конечно, может быть, я перегнул палку, Василиск! Но по-иному вашим братом командовать нельзя!
— Каким еще братом? — насторожился кот. — У меня нет никаких братьев! Я круглый сирота, живу без семьи, я — кот-одиночка.
Юляшка тоже подозрительно посмотрела на Севу и спросила:
— А когда это, интересно, ты научился командовать кораблем?
— Научился — это еще мягко сказано. Не научился, а скорее насобачился, — поправил ее Василиск. (Наш корабельный кот, как, впрочем, и все коты на свете, очень недолюбливал собак.)
Корабельный с важным видом поправил свою сваливающуюся на глаза фуражку и ответил:
— Я же не сразу стал привидением! Двести лет тому назад я служил капитаном большого парусника! А потом… я точно не знаю, что именно произошло, но я почему-то стал таким как теперь — корабельным….
— Ты что же, когда командовал моряками, был таким, как сейчас — лохматым и небритым? — усомнился Гогель. — Я таких капитанов никогда не видел, а мне уже лет сто. Настоящий капитан должен быть подтянут и аккуратен.
Корабельный насупился, состроил обиженную мину и мгновенно исчез — он снова стал невидимкой.
— Эй, Рябоконь! Живо прекрати дурачиться! Сейчас же вернись в человеческий облик, — закричал Амадеус и напал на Василиска: — Ну, какой же ты глупый кот! Хватит пререкаться! Кто из нас, кроме Севы, умеет управлять штурвалом? Ты, что ли?
Кот ничего не ответил, презрительно фыркнул и нехотя стал подниматься по мачте, выполняя приказ новоиспеченного капитана.
Снизу, откуда-то из пустоты, раздался насмешливый голос невидимого Севы:
— Аккуратнее, киса, когтями ненароком паруса не порви!
Василиск даже зашипел, мяукая от досады, но продолжил свой путь наверх. Кот не забыл уроки капитана Арнольда Вольдемаровича Шромма: дисциплина прежде всего.
— На корабле должно быть единоначалие! — с этими словами Сева материализовался из воздуха, одернул на себе дырявую тельняшку, вытянулся как струна и расправил худые плечи: — Да поймите, сухопутные вы, балбесы, порядка не будет — быть беде…
Чуть позже, когда все разошлись по местам, корабельный озадаченно посмотрел на Юлю: какую же работу ей можно доверить?
— Потеряшка! А тебя я назначаю на должность палубного матроса. Будешь наводить порядок на яхте! Живо найди ведро и швабру и за работу!