Cory Doctorow
«After the Siege»
2005
Перевод с английского:
В. Коровин
Когда началась осада, Валентина была в кино. Новенькое здание кинотеатра выросло напротив ее дома буквально накануне, и, проснувшись утром, она увидела в окно ажурно-серебристые опоры и нарядные, конфетно-красные выпуклые стены вместительного зала. Соблазн был велик, и Валентина упросила маму и папу отпустить ее посмотреть фильм. Она отлично знала, что все окрестные дети проведут сегодняшний день в кинотеатре - ведь и раньше они исследовали каждое новое чудо всей компанией. Неделю назад это были маленькие, диковинной формы летомобили, которые, словно стая голубей, проносились над их головами на расстоянии считанных миллиметров друг от друга. Еще раньше был конфетный лес, где на деревьях росли взаправдашние леденцы и карамель. В чудесном лесу побывали, наверное, все дети Города; они жевали конфеты и смеялись до тех пор, пока - то ли от смеха, то ли от сладкого - у них не разболелись животы. А до этого были крошечные роботы, которые старательно собирали с городских улиц мельчайший мусор и уносили на окраины, где они каким-то образом пережевывали его и строили из образовавшейся массы заводские цеха - просторные и светлые, словно птичьи вольеры. А раньше были невиданные рыбы в реке. А еще раньше - новенькие многоквартирные дома. А до них - больницы. А до больниц - величественные правительственные здания.
А еще раньше произошла Революция, которую Валентина практически не помнила. Тогда она была совсем маленькой: ей исполнилось всего десять, а сейчас - ого! - целых тринадцать. Из тех времен она помнила только ощущение легкого, но постоянного голода да еще то, что все вокруг было серым и грязным, и мама с папой шепотом ругались на кухне, когда думали, что она спит, а ее младший брат Тровер ночами напролет тоненько, визгливо кричал, и от этого крика сама Валентина тоже постоянно злилась.
Новый кинотеатр был великолепен. Он казался Валентине лучшим из всех виденных ею чудес. Она и другие девочки забрались на один из подъемных балконов и нажимали кнопки до тех пор, пока он не взмыл вверх (ах, как громко они завизжали при этом!) и не причалил к определенному месту под самым куполом. Правда, с такой высоты смотреть на экран было не очень-то удобно, зато они могли считать лысины на головах Героев Революции, которые сидели на почетных местах внизу и серьезно кивали друг другу в ожидании фильма, или подсматривать за мальчишками, которые плевали вниз комочками жеваной бумаги. Разумеется, подобные шалости заслуживали самого серьезного порицания, однако никакого вреда они не приносили: стремительные роботы-уборщики, парившие под куполом, перехватывали «снаряды» на лету, так что ни один из них не достиг цели и не потревожил зрителей.
Сами фильмы Валентине не особенно понравились. Первый из них и вовсе был посвящен Революции - уж о чем о чем, а об этом Валентина знала достаточно. Во-первых, в школе только об этом и говорили. Во-вторых, ее родители… Сколько раз они усаживали ее перед компьютерным экраном, чтобы «рассказать о Революции», по всей видимости полагая это своим священным долгом и обязанностью непосредственных участников событий.
Это, впрочем, был далеко не худший вариант, потому что на самом деле родители не столько рассказывали, сколько играли с ней в образовательную компьютерную игру, в которой Валентина уже довольно неплохо ориентировалась. Во всяком случае, она сразу узнала показанный в фильме Город - он мало чем отличался от виртуальной модели дореволюционного города, который она видела в игре, разве что текстура была немного другой. По игре ей была знакома и танцующая походочка персонажей, и батальные сцены, и даже внушающие ужас зомби, появление которых в конечном счете и привело к Революции.
Как и большинство сверстников, Валентина не сомневалась: без зомби Революция никогда бы не совершилась. Зомбизм был болезнью, необходимость борьбы с распространением которой в конце концов стала доминирующим фактором, перевесившим все остальные соображения. Три правительства обещали горожанам снизить цены на лекарства от зомбизма - и все три не сдержали слово, наткнувшись на упорное сопротивление фармацевтической компании. Дело дошло до того, что однажды зомби ворвались на заседание кабинета министров, разорвали на куски троих членов парламента и заразили еще семерых. После этого разъяренная толпа простых граждан выволокла женщину-премьера из ее кабинета, посадила в бочку, в стенки которой были вбиты стальные гвозди остриями внутрь, и, скатив эту бочку к набережной, бросила в реку. Ужасная смерть, но Валентина не могла о ней не думать, как невозможно не трогать кончиком языка больной зуб.
После этого и началась Революция, в ходе которой кабинет возглавил новый премьер-министр, честно пытавшийся снизить цены на лекарства от зомбизма - хотя и без особого успеха. Ему на смену пришел другой премьер, который вместо переговоров с фармацевтами взял да и построил в Городе несколько государственных фармацевтических заводов, производивших огромное количество дешевых таблеток, вакцин и шприцев. Этот момент стал переломным; впоследствии производство других жизненных благ было только вопросом времени - причем очень небольшого времени. Довольно скоро все необходимое стало производиться непосредственно на месте: появились дешевые матрикаты фильмов, музыкальных записей, тех же лекарств, жилых зданий, автомобилей и всего остального. Это и была истинная Революция, которая, как считала Валентина, оказалась в общем-то неплохой штукой для всех, если не считать несчастной женщины-премьера, посаженной в бочонок с гвоздями, да нескольких аптечных магнатов.
