Я живу в районе Мишн-дистрикт солнечного Сан-Франциско и учусь в выпускном классе средней школы Сезар-Чавес. А это означает, что за мной установлена такая слежка, какой подвергаются немногие люди в целом мире. Меня зовут Маркус Йаллоу, но в начале этой истории кое-кому я был известен под ником w1n5t0n — произносится «Винстон».
То есть не «Дабл-ю-уан-эн-файв-ти-зироу-эн», как прочитал бы какой-нибудь заторможенный дисциплинарный чиновник из системы образования, который настолько не в теме, что до сих пор называет Интернет информационной магистралью.
Я лично знаю одного такого тормоза. Это Фред Бенсон, по должности один из трех замдиректоров нашей школы, а по призванию — ядовитая змея, пригретая на ученической груди. Но если уж к вам приставили надзирателя, пусть лучше он будет лохом, чем экспертом.
В пятницу утром его голос проревел на всю школу по системе общего оповещения:
— Маркус Йаллоу!
Мало того, что через наши вокзальные матюгальники ничего не разберешь, так Бенсон еще имеет привычку говорить, будто рот кашей набил. В результате из динамиков раздались нечленораздельные звуки, больше смахивающие на урчание в желудке, который силится переварить несвежий буррито. Но человек обладает способностью улавливать собственное имя при любых шумовых помехах — свойство, приобретенное благодаря инстинкту выживания.
Я тут же схватил свою сумку, на три четверти прикрыл крышку ноутбука — не хотелось терять то, что уже успел скачать — и приготовился к неизбежному.
— Немедленно явитесь в административный офис!
Мисс Галвез, преподаватель обществоведения, посмотрела в мою сторону, многозначительно закатив глаза, и я ответил тем же. Бенсон все время придирается ко мне только из-за того, что я дырявлю файерволы школьной сети, как мокрые бумажные салфетки, ломаю программу, распознающую учеников по походке, и вывожу из строя «стукачей» — чипы в нагрудных бейджиках, посредством которых отслеживаются все наши передвижения. Зато Галвез в отличие от замдиректора нормальная тетка и не ищет повода осложнить мне жизнь (может, потому, что я всегда помогаю ей связаться по веб-мейлу с братом, который сейчас в командировке в Ираке).
Проходя мимо Даррела, моего лучшего корефана, я получил от него тычок кулаком в задницу. Мы с Даррелом дружим еще с тех пор, когда вместе пешком под стол ходили и смывались с занятий группы дошколят. Из-за меня он то и дело попадает во всякие переделки, хотя я же нередко его и выручаю. Я потряс руками над головой, будто боксер перед боем, вышел из кабинета обществоведения и поплелся к административному офису.
На полдороге зазвонил мой телефон — еще одно грубое нарушение правил, так как мобильники в нашей школе muy prohibido.[1] А мне плевать на запреты. Я мгновенно свернул в туалет и заперся в средней кабинке (дальняя самая загаженная, поскольку многие сразу направляются именно к ней в надежде, что там их обоняние и слух подвергнутся меньшим испытаниям, однако наиболее приемлемый уровень санитарии, как и выгоднейшее решение, всегда находится посередине). Мой домашний комп сообщил на мобильник по е-мейлу о начале очередного этапа в самой прикольной из когда-либо придуманных игр — «Харадзюку-Фан-Мэднес».
Я даже улыбнулся. Вот здорово! Отличный предлог свалить с занятий; все равно торчать в пятницу в школе — это извращение.
Я рысью преодолел остаток пути, проскользнул в кабинет Бенсона и с порога приветственно махнул ему рукой.
— О-о, да это же Дабл-ю-уан-эн-файв-ти-зироу-эн собственной персоной! — произнес Фредрик Бенсон — номер карточки социального страхования 545-03-2343, дата рождения 15 августа 1962 года, девичья фамилия матери Ди Бона, место рождения поселок Петалума. Вдобавок он намного выше меня ростом. Я со своим метром семьюдесятью двумя просто коротышка в сравнении с его двумя метрами. А поскольку университетская баскетбольная команда осталась для Бенсона в далеком прошлом, его грудные мышцы превратились в обвислые сиськи, что очень заметно под тонкими халявными теннисками, которые он постоянно носит, рекламируя чьи-то товары. Рядом с Бенсоном возникает ощущение, будто ему ничего не стоит свернуть тебе голову своими длинными ручищами и запихнуть ее в баскетбольную корзину вместо мяча. А еще Бенсон любит театрально повышать голос и вообще давить на психику, но после того, как с ним пообщаешься, перестаешь обращать внимание на все его закидоны.
— Извините, не знаю никакого R2D2, о котором вы говорите, — прикинулся я шлангом. — Кто он, этот тип?
— W1n5t0n, — поправил он, повторив по буквам мой ник, и стал ждать, когда я задымлюсь под его испепеляющим взором. За несколько лет существования «Винстон» фактически стал моим вторым именем. Я подписывался им еще в те времена, когда размещал на форумах предложения в области прикладных исследований по обеспечению безопасности. Ну, знаете, типа как смыться с уроков, чтобы тебя не застукало электронное устройство, следящее за местонахождением твоего телефона. Но Бенсон никак не мог знать, что подпись моя. Об этом было известно немногим людям, которым я доверял, как себе.
— Хм, нет, никогда не слышал ничего подобного, — сказал я как ни в чем не бывало. W1n5t0n известен как автор великих достижений, которыми я по-настоящему горжусь. Чего стоят одни только разработанные мной убийцы электронных «стукачей»! И если Бенсону удастся доказать, что Винстон и я — одно и то же лицо, мне не поздоровится. Никто в нашей школе, даже мои самые близкие друзья, не называют меня этим именем или даже буквосочетанием w1n5t0n. Для всех я только Маркус и никак иначе.
