Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось…

Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось…

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 6 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось…


Григорий Канович


ПОМНИШЬ ЛИ ТЫ, КАК СЧАСТЬЕ НАМ УЛЫБАЛОСЬ?..


Двор наш был большой и нелепый. Устоявшие в войну дома, еще пять лет тому назад принадлежавшие пану Збигневу Моравскому, незадачливому потомку славного шляхетского рода Моравских, пришли в запустение и навевали на новых жильцов, съехавшихся с разных концов света - из освобожденных Красной Армией концлагерей и гетто, из забытой Богом русской глубинки (то ли Мги, то ли Лысьвы, то ли Торжка) и партизанской, объявленной властями братской, Белоруссии, - черную меланхолию и подозрения.

В этих серых, старинной каменной кладки домах с облупившимися стенами, которые изгрызли шальные осколки, водились, как уверяла бобылка пани Тереза, не то призраки, не то немецкие солдаты-дезертиры.

Пани Тереза вместе со старым, подслеповатым пуделем Эдгаром жила под нами на первом этаже, в однокомнатной, переделанной из кладовой квартире, из которой день-деньской по вечерам над двором моросили довоенные польские шлягеры о вечной любви, о встречах и разлуках, о верности и изменах.

- То цудовны песеньки из майонтка вельможной пани Моравской, - уверяла Тереза мою маму. - Киеды пани Моравска збиегла, то вшистко зоставила мние.

Еще пани Тереза уверяла мою чувствительную маму в том, что однажды, возвращаясь заполночь с работы, - а работала наша соседка посудомойкой в привокзальном ресторане, - она увидела высокого, усатого мужчину в цилиндре, в черном распахнутом пальто, с тяжелой тростью в руке. "Пан Моравский!" - якобы окликнула его Тереза. Но тот юркнул в подворотню и побежал к своему подъезду...

- Як Буга кохам, - клялась бобылка. - То был он!.. Пан Збигнев... Когда я была еще о-го-го, он меня, пшепрашем, не раз пытался... сами понимаете, пани Геня, что пытаются мужчины сделать с хорошенькой и беззащитной женщиной...

Пан Збигнев подбежал как будто бы к своему подъезду, постоял под своими окнами, потом двинулся к другому дому, к тому, в котором поселился этот толстый русский полковник с женой и сыном-велосипедистом, тихонько, старыми ключами отворил дверь, поднялся по лестнице и через минуты две спустился уже без цилиндра, с непокрытой головой, вниз и скрылся в соседних руинах. Его седые всклокоченные волосы, пани Геня, развевались на ветру, как клочья белого флага.

- Погоди, погоди, Тереза. Но пан Моравский, говорят, давным-давно умер, - сказала мама. - Говорят, на кладбище Росу ему из мрамора памятник в главной аллее стоит.

- Пани Геня, вы кому верите больше - мне или безмолвному мрамору? Обознаться, як Буга кохам, я не могла... За все свое жице я еще ни одного менщизну, который меня, пшепрашем, пытался соблазнить, не перепутала... Всех помню... всех до единого... По голосу, по цвету волос, по походке... Интересно, почему он вышел из подъезда без цилиндра?.. Может, в цилиндре была бомба... Вы разве не слышали, что на Немецкой, возле Большой синагоги, бывший хозяин из мести взорвал свой двухэтажный дом.

- Бомба?! - ужаснулась мама.

- Может, он хочет, чтобы товарищ полковник с женой и сыном-велосипедистом взлетели на воздух?

Пани Тереза, которая из ресторана к своему ненаглядному Эдгару всегда приходила в некотором подпитии, могла наплести невесть что, но слухи о том, что в нашем дворе, кроме жильцов и беспризорных кошек, шумно и сладострастно занимавшихся до рассвета любовью, еще проживают и иные существа - то ли призраки, то ли дезертиры, - замышляющие против всех жильцов что-то страшное и непоправимое, крепли и наливались соком.

Хотя пани Тереза настаивала на том, чтобы мама, ради Христа, хранила от всех в строжайшем секрете весть о воскресшем из мертвых Збигневе Моравском, который якобы каждую ночь обходит свои владения и концом своей тяжелой, из мореного дуба, трости стучит со значением в занавешенные темнотой и страхом окна, весь двор только и занимался тем, что судачил о явившемся с того света призраке. Да и как было не судачить, если пани Тереза, требовавшая соблюдения тайны от других, сама ее неоднократно нарушала.

- Надо заявить куда следует, - у примуса на коммунальной кухне горячо убеждал мою маму сосед - вдовец Йосл Гордон, у которого до войны в маленьком и уютном, как пчелиный улей, городке Вевис была бакалейная лавочка. - Пусть разбираются. Призрак, не призрак. Пан Моравский или граф Потоцкий... Шляются тут всякие...

Йосл загадочно гладил округлый, лысый, похожий на школьный глобус череп и задумчиво переворачивал на огромной сковороде свою любимую еду - картофельные блины, которые зажаривал до хруста, или яичницу на подсолнечном масле из четырех свежих яиц с нарезанными ломтиками голландского сыра.

- А куда, Йосл, следует? - подзадоривала Гордона мама, зная его привычку давать любому человеку по любому поводу безвозмездные советы.

- Куда, куда... - чуть ли не нараспев повторял Гордон. - Вам и ходить-то никуда не надо - брату только шепните, и его контора тут же пришлет ловцов. Обшарят весь двор, и хвать призрака за шиворот. Такая у них служба: за шиворот и под засов в подвал!

Йосл накладывал в миску блины, усаживался за стол прямо на кухне, вытаскивал из кармана потертую кипу, скороговоркой, словно рассыпал дворовым курам крупу, проговаривал молитву и не спеша приступал к трапезе. Сытно поев, он прятал кипу в карман - не расхаживать же в ней по проспекту Сталина или по закоулкам, где ненависть к евреям еще не остыла - и своим хриплым баритоном затягивал:


С этой книгой читают
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


В индейских прериях и тылах мятежников
Автор: Джеймс Пайк

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


Александр Васильевич Суворов
Автор: К Осипов

Книга К. Осипова (псевдоним Купермана Осипа Мироновича) была одним из первых советских исследований о великом русском полководце – генералиссимусе Александре Васильевиче Суворове, предназначенных для «массового читателя», а не только для командиров и бойцов Красной Армии. Первое издание книги состоялось в 1938 году. До 1989 года работа К. Осипова оставалась единственной многотиражной советской биографией Суворова. К. Осипов был и автором статьи о Суворове в Большой Cоветской энциклопедии.В этой книге автор всесторонне исследует личность А.В.


Черные Земли
Жанр: Фэнтези

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хроники железных драконов
Жанр: Фэнтези

«Дочь железного дракона» и «Драконы Вавилона» — два знаменитых романа Суэнвика, жанровую принадлежность которых можно определить как «твердая фэнтези». Это уникальный сплав научной фантастики с тщательно и ярко прописанным фэнтезийным миром. Этот полнокровный, свирепый и прекрасный мир имеет убедительную технологическую поддержку, красивую философскую основу, он полон чудесных и жутких мест и населен удивительными существами. А еще он опасно близок к нашему, настолько, что его обитатели, в целом не отличающиеся щепетильностью в вопросах морали и нравственности, наловчились воровать у нас самое дорогое…


Потерявшаяся в мирах

Ты скитаешься по чужому миру в поисках путей назад. Никому до тебя нет дела, кроме подруги. Она искренне хочет помочь и знакомит с прекрасным и таинственным мужчиной. В один миг он меняет тебя и твою жизнь. Но ты бежишь от него и снова принимаешься искать путь в родной мир. Чего ты боишься? Вечной любви? Разлуки? Или боли от неразделенного чувства? Черновой вариант.


Другие книги автора
Свечи на ветру

Роман-трилогия «Свечи на ветру» рассказывает о жизни и гибели еврейского местечка в Литве. Он посвящен памяти уничтоженной немцами и их пособниками в годы Второй мировой войны четвертьмиллионной общины литовских евреев, олицетворением которой являются тщательно и любовно выписанные автором персонажи, и в первую очередь, главный герой трилогии — молодой могильщик Даниил, сохранивший в нечеловеческих условиях гетто свою человечность, непреклонную веру в добро и справедливость, в торжество спасительной и всепобеждающей любви над силами зла и ненависти, свирепствующими вокруг и обольщающими своей мнимой несокрушимостью.Несмотря на трагизм роман пронизан оптимизмом и ненавязчиво учит мужеству, которое необходимо каждому на тех судьбоносных поворотах истории, когда грубо попираются все Божьи заповеди.


Местечковый романс

«Местечковый романс» — своеобразный реквием по довоенному еврейскому местечку, по целой планете, вертевшейся на протяжении шести веков до своей гибели вокруг скупого литовского солнца. В основе этой мемуарной повести лежат реальные события и факты из жизни многочисленной семьи автора и его земляков-тружеников. «Местечковый романс» как бы замыкает цикл таких книг Григория Кановича, как «Свечи на ветру», «Слёзы и молитвы дураков», «Парк евреев» и «Очарование сатаны», завершая сагу о литовском еврействе.


Я смотрю на звезды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Продавец снов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.