Полынь

Полынь

Авторы:

Жанры: Современная проза, Рассказ, Повесть

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 183 страницы. Год издания книги - 1973.

В настоящий сборник вошли повести и рассказы Леонида Корнюшина о людях советской деревни, написанные в разные годы. Все эти произведения уже известны читателям, они включались в авторские сборники и публиковались в периодической печати.

Читать онлайн Полынь



ПОВЕСТИ

Солдаты ехали с войны

I

Военный эшелон медленно, подолгу простаивая на станциях, подвигался с запада на восток — все дальше в глубь России. Другие эшелоны шли в обратном направлении — туда, где лежала, дымилась и пахла горелым железом и кровью почти поверженная Германия.

В вагонах эшелона, который двигался на восток, то есть домой, люди не отрываясь смотрели в маленькие окна на бегущую навстречу землю. А там, за окнами, всюду, куда проникал их взор, — было страшное, горькое разорение. Деревни — где одна, где две уцелевшие хаты — со своими черными, нагими печными трубами проплывали во мгле весенних туманов, чернели на косогорах. Иногда рядом с голой печной трубой какой-нибудь веселый — человек, скинув шинель, махал топором, мелькали худые лица детей, надрывающиеся в возах кони, и все это, соединенное в одну картину, представляло собой горькое и незабываемое зрелище.

Вешней ростепелью пах летящий навстречу мартовский ветер. В дремавших холодных пустынных полях просыпалась жизнь нового дня.

За ночь в теплушке сильно похолодало, по полу гулял сквозняк. Не открывая глаз, Иван рукой дотянулся до железной печурки — лед. Вагон не дергало, не качало, эшелон стоял. По другую сторону печурки, расчесывая светлые длинные волосы обломком гребешка, сидела девушка в пальтушке, в чиненых сапогах и с голодными глазами. Влезла она, наверно, ночью, когда Иван спал, вчера он ее не видел. Других людей не было в вагоне, на полу осталась одна подсолнечная шелуха. Иван закурил, разогнал дым рукой и спросил:

— Мы в России?

— В Белоруссии пока что, — сказала девушка, посмотрев на него со страхом.

— В Белоруссии? — обрадовался он. — Елки-палки, значит, скоро дома!

И впрямь: Россия была тут, рядышком, вон за теми березовыми перелесками в белых шубах, за сугробами и голыми снежными полями.

— Эх, стрельнуть бы! — произнес Иван и спросил: — Ты, наверно, замерзла?

— Дров бы надо, — сказала она несмело и печально. Он с громом отодвинул дверь, вдохнул в себя ветер, засмеялся, крикнул что-то и прыгнул в белую муть.

II

От поленницы свежих еловых дров, притулившейся к подветренной стене старого дома, остро пахнуло смолой. Что-то дорогое, из детства, напомнило Ивану: то ли запах русского леса, то ли благостную зимнюю тишь, в которой слышен едва внятный шорох низового ветра.

Иван стал загребать охапку дров и вдруг выронил их, пораженный, сказал:

— Просто невероятно!

В дырявом ватнике, посинелый от холода, у его ног шевелился куценький комочек.

«Ребенок?! Откуда? Не понимаю…» — Иван оглянулся. Рядом худой солдат тоже смотрел изумленно.

— Это бывает, — сказал он, — такое я видел.

И спеленали как следует, должно быть, рассчитывая, что в добрые руки он попадет не скоро, и даже соска — голубая резиночка — болталась на нитке. Мигнув синеватыми глазенками, ребенок пошевелился как мог и задергался так, как это бывает, когда дите резвится около матери.

— Самый настоящий, — пробормотал Иван.

Худой солдат, махая руками, побежал к вагону, как бы говоря: «Ты как хочешь, а я знаю, чем пахнет эта история». Он оглянулся, поправил шапку и прыгнул в вагон; впереди, в сосняке, шипел паровоз, пробуя стронуть эшелон.

Иван несмело приблизился к ребенку, нагнулся, взял сверток в руки, держа перед собой, как заряженное ружье, и неуверенно пошел.

Ребенок продолжал громко плакать.

Иван на ходу прыгнул в вагон и выглянул наружу.

Тесовый барак и кладка дров, кружась, утекали назад, перепадал тихий снежок, мережили с боков, простираясь до самого горизонта, подернутые тушью сумерек леса.

III

Девушка поднялась со скамьи, изумленно расширила глаза.

Иван шагнул к ней.

— Дар природы.

Девушка продолжала стоять молча.

— Какая-то сволочь подкинула. Вот, — он протянул ей ребенка. — Подержи-ка.

— Где ты его взял?

— Я говорю: одарили.

Она взяла и тоже стала держать в вытянутых руках, а Иван думал, как быть дальше и куда деть найденного ребенка.

Долгое время они ехали молча. Колеса под полом туго и радостно толкли рельсы. Покачивало.

— Положи на скамью, — приказал наконец Иван, — не стоять же так!

Но на скамье ребенок начал громко, жалобно плакать.

Обозленный и растерянный, Иван произнес:

— Ну дает! — И спросил озабоченно: — Твое мнение?

— Сдай куда следует на первой же станции.

— Сдам, конечно!

Вагон уже налился темнотой, и ребенок постепенно умолк. Его убаюкивали сумрак и покачивание.

— Чем же его кормить? — тихо спросила девушка. — Мы и сами-то не емши. — Она вдруг смущенно и стеснительно рассмеялась.

— Ты чего? — спросил Иван.

— Течет же! Глянь…

— Вполне понятно. И ты текла. Распутай пеленки, — сказал он.

Оттуда, из розовых тряпочек, шибануло живым теплом. Иван радостно гмыкнул, откинул назад жесткие волосы.

— Сменить бы надо. Подожди. Я рубаху разорву.

От ворота через подол, пополам, с треском разодрал, примерил и, ликвидировав рукава, протянул девушке:

— Сгодится. Валяй.

Очутившись в сухом, ребенок затих на короткое время.

Иван закурил и, подумав, что нельзя, вредно ребенку, неуклюже разогнал рукой дым.

Сидели молча. Клонило ко сну.

Впереди, где клубилась чернотой ночь, ждали их родная земля, новые заботы, дела, и требовалось петь уже иные песни. Война-то все-таки была позади. Был март сорок пятого, и фашиста добивали.


С этой книгой читают
Татуированные души

Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.


Прадедушка

Герберт Эйзенрайх (род. в 1925 г. в Линце). В годы второй мировой войны был солдатом, пережил тяжелое ранение и плен. После войны некоторое время учился в Венском университете, затем работал курьером, конторским служащим. Печататься начал как критик и автор фельетонов. В 1953 г. опубликовал первый роман «И во грехе их», где проявил значительное психологическое мастерство, присущее и его новеллам (сборники «Злой прекрасный мир», 1957, и «Так называемые любовные истории», 1965). Удостоен итальянской литературной премии Prix Italia за радиопьесу «Чем мы живем и отчего умираем» (1964).Из сборника «Мимо течет Дунай: Современная австрийская новелла» Издательство «Прогресс», Москва 1971.


Тайна доктора Фрейда

Вена, март 1938 года.Доктору Фрейду надо бежать из Австрии, в которой хозяйничают нацисты. Эрнест Джонс, его комментатор и биограф, договорился с британским министром внутренних дел, чтобы семья учителя, а также некоторые ученики и их близкие смогли эмигрировать в Англию и работать там.Но почему Фрейд не спешит уехать из Вены? Какая тайна содержится в письмах, без которых он категорически отказывается покинуть город? И какую роль в этой истории предстоит сыграть Мари Бонапарт – внучатой племяннице Наполеона, преданной ученице доктора Фрейда?


Сетевой

Ольга Леднева, фрилансер с неудавшейся семейной жизнью, покупает квартиру и мечтает спокойно погрузиться в любимую работу. Однако через некоторое время выясняется, что в ее новом жилище уже давно хозяйничает домовой. Научившись пользоваться интернетом, это загадочное и беспринципное существо втягивает героиню в разные неприятности, порой весьма опасные для жизни не только самой Ольги, но и тех, кто ей дорог. Водоворот событий стремительно вырывает героиню из ее привычного мирка и заставляет взглянуть на реальный мир, оторвавшись, наконец, от монитора…


Улица Сервантеса

«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.


Жизнь на грани

Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.


Всего один век. Хроника моей жизни

Маргарита Ивановна Былинкина — филолог, писатель и переводчик художественной литературы с испанского и немецкого языков. Она — автор перевода романа «Сто лет одиночества» классика мировой литературы Г. Гарсия Маркеса, а также многих других известных писателей, в том числе Х. Л. Борхеса и Х. Кортасара.«Всего один век» — автобиографическая хроника, в которой автор слегка иронично и откровенно рассказывает о примечательных событиях из своей долгой жизни, о путешествиях в Аргентину, Мексику и другие страны, о конфликтах и преодолениях, о женской логике, любовных историях и многом другом.


История падения Польши
Жанр: История

К середине 18 века Речь Посполитая окончательно потеряла свое могущество в Восточной Европе и уже не играла той роли в международных делах региона, как в 17 веке. Ее соседи напротив усилились и стали вмешиваться во внутренние дела Польши, участвуя в выдвижении королей. Власть короля в стране была слабой и ему приходилось учитывать мнение влиятельных аристократов из регионов. В итоге Пруссия, Австрия и Россия совершают  раздел Речи Посполитой в 1772, 1793 и 1795 годах. Русский историк Сергей Соловьев детально описывает причины и ход этих разделов.


Все об устройстве теплиц, парников, пленочных укрытий, оранжерей

«…Вырастить ранние овощи можно с использованием теплиц, утепленного грунта, да и просто в открытом грунте; необходимо только знание и применение нескольких специальных агротехнических приемов. Выбор способов выращивания зависит от желания и возможностей огородника…»Данная книга является частью книги «Все об устройстве теплиц, парников, пленочных укрытий, оранжерей / Все о выращивании ранних овощей, фруктов и цветов».


Чудо-урожай без труда

Можно ли вырастить хороший урожай, если в вашей местности капризная погода, короткое лето, неплодородная земля? Можно ли добиться успеха без вложения денег, химических удобрений, «навещая» огород только по выходным? Игорь Лядов доказал, что это возможно! Не случайно его имя становится все более популярным среди садоводов, а ролик на Youtube с описанием метода набрал уже более 300 тысяч просмотров.Эта книга для тех, кто хочет максимально быстро овладеть уникальной методикой Игоря Лядова. Читатель найдет здесь подробную иллюстрированную инструкцию по созданию специальной грядки-короба, рецепты удобрений, способы выращивания крепкой рассады, советы по выращивания самых популярных овощных культур – перцев, баклажанов, томатов, картофеля, чеснока, а также секреты вкусной и крупной садовой земляники.


Другие книги автора
Демьяновские жители

Роман Леонида Корнюшина «Демьяновские жители» — остросовременное, глубокое по психологизму произведение, поднимающее жгучие проблемы нынешнего уклада маленьких деревень и городков средней полосы России. В центре повествования большая трудовая семья Тишковых — крестьяне, рабочие, сельские интеллигенты. Именно на таких корневых, преданных родной земле людей опирается в своей деятельности секретарь райкома Быков, человек мудрый, доброжелательный, непримиримый к рвачеству, волокитству.


На распутье

Новый роман известного писателя Леонида Корнюшина рассказывает о Смутном времени на Руси в начале XVII века. Одной из центральных фигур романа является Лжедмитрий II.