Глава 1. Когда мечты сбываются
«Неудивительно, что правда кажется более странной, чем выдуманное произведение. В выдуманном произведении должен быть смысл», – Марк Твен.
…Где это я?
Судя по виднеющейся в окне одной из кремлёвских башен – это город Москва. Если судить по солнечной погоде за окном, по звукам капели и отчаянно дерущимся на карнизе воробьям – за право обладания терпеливо дожидающейся самкой, время года – весна. На стене кабинета вполне фотогенично лыбится «самый человечный человек» в кепке, однако усатый Вождь и Друг всех советских писателей, физкультурников, юных ботаников и т. д и т. п. – ещё отсутствует…
Сквозь оголтелую воробьиную «трещётку», из открытой форточки неслась ещё какофония звуков. Я прислушался:
– «Купите бублички,
Горячи бублички,
Гоните рублички,
Да поскорей!
И в ночь ненастную,
Меня несчастную,
Торговку частную,
Ты пожалей…»,
– уличный шансон-блатняк, исполняемый детским дискантом с хрипотцой – перебивался могучим хором куда-то марширующих красноармейцев:
– «…Так пусть же Красная
Сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой,
И все должны мы
Неудержимо
Идти в последний смертный бой»!
Вне всякого сомнения: «на дворе» – причудливая как смесь героина с гексогеном, эпоха НЭПа!
Оглядываюсь вокруг: вполне продвинутый служебный кабинет – хотя и не слишком вызывающе-богато обставленный, зато современно и со вкусом.
На столе продвинутый набор офисного руководителя – выполненный из натуральной светло-коричневой кожи, с текстурной отделкой «под крокодила», с декоративной обстрочкой и, отделкой металлом золотого цвета: 2-ярусный лоток для бумаг без смещения, блок бумаги с подставкой, нож для вскрытия конвертов, подставка с 2 шариковыми ручками, подставка для карандашей, подставка для конвертов и визитных карточек, коврик на стол…
Кажется, я в собственном офисе!
Как, так?!
Ведь, у меня же его «того»… Вместе с фирмой.
Кроме того, на столе красный пластмассовый телефон со золотистой серпасто-молоткастой звездой на диске-вертушке (как из пряжки дембельского ремня вырезана!), аппарат селекторной связи через IP телефон, настольная светодиодная лампа под зелёным абажуром и, прямо передо мной – раскрытая папка с какими-то бумагами.
Ну и я – весь такой из себя, сижу на вертящимся офисном кресле – проникнутый собственной значимостью… Весьма напряжённый день бюрократа. Листаю, листаю бумаги – но никак не могу сфокусировать зрение и понять что в них:
– Чё за дела?!
Звонок. Хватаю трубку и:
– Я занят!
Второй звонок:
– У меня важная встреча!
Третий звонок:
– Да, идите вы все на…!
Селектор оживает механическо-деловым голосом женщины-робота:
– К Вам посетитель по вчерашней записи… Пригласить?
– Приглашайте.
Затем осторожный стук в дверь кабинета и затем голос с лёгким кавказским акцентом:
– Разрешите войти?
Я разрешил:
– Входите, будьте так добры – коль уже припёрлись…
Почти не слышные «кошачьи» шаги ног одетых в мягкую обувь. Мой визави останавливается возле стола и терпеливо ждёт, пару раз негромко кашлянув.
Не поднимая взгляда от бумаг лежащих передо мной – в голове пусто до колокольного звона, как будто спохватываюсь и со всей присущей мне обходительностью предлагаю:
– Присаживайтесь, товарищ… Я буквально минутку, только помурыжу Вас ещё с часок.
Наконец, отложив папку, снимаю с носа очки и откидываюсь назад в кресле – приняв максимально удобное положение:
– Сталин, он же – Джугашвили Иосиф Виссарионович?
Пытается приподняться:
– Да, это я…
– Сидите, сидите, товарищ… Генеральный секретарь Всесоюзной коммунистической партии – большевиков, в скобках?
Снова подрывается как салабон на политзанятиях:
– Аз езмь…
– Сидеть, Я(!!!) сказал! Долго ходить «вокруг и около» не буду: на Высшем Совете директоров корпорации было принято решение назначить Вас ведущим менеджером Союза Советских Социалистических Республик…
– Пачэму я?
– Кто, если не Вы?!
Тот, как красна девица покраснев – аж исчезли оспинки на рябом лице, правой рукой оправил китель и, от волнения – с каким-то вовсе не сталинским, «режущим» слух акцентом:
– Прыложу всэ силы, чтоб вцэцело оправдать возложэнное на мэня високое довэрие!
Не сговариваясь, многозначительно посмотрели вместе с ним на пустующее место на стене рядом с Лениным… Встаю и протягиваю через стол руку:
– Пацан сказал – пацан сделал! Поздравляю…
Вытягивается «во фрунт» и, с видом «молодецким и слегка придурковатым», ест меня глазами:
– Служу трудовому народу!
Снимаю с ноги туфлю и с размаху об стол каблуком – колочу, как гвозди заколачивая и ору как Хрущ на трибуне ОУН:
– Ну, сцуко, если ты просрёшь государство – оставленное мне Лениным…
Вдруг, наш разговор прервал высокий звук – до того противный, что казалось – пилят тупой ножовкой по металлу стекло, а вместе с ним – саму трепечуще-бессмертную душу!
– Что это, – удивлённо вопросил мой посетитель, – фашисты внэзапно и вэроломно, бэз объявлэния войны напали? Тогды я пожалуй на Блыжную дачу – две нэдели Гитлера бояться буду, однако…
– Не сцыте, товарищ Сталин! Это бесперебойник моего компа верещит, – падая назад в кресло и приняв исходную позу, отвечаю с изрядной досадой, – по ходу, нам электричество вырубили, сволочи.
