— Питер, просыпайся!
Я попытался повернуться на бок, но кровать оказалась странно короткой и я шлепнулся на пол. Копчик отозвался болью и я, вскрикнув, открыл глаза. Небольшая комната а-ля мансарда, два окна, сквозь которые пробивалось утреннее солнце, какая-то ретро-мебель из массива, постер с Мерлин Монро в бикини на стене — все это мало напоминало мой двухуровневый пентхаус в Москва-сити.
— Питер, мне долго тебя ждать?! — за дверью снова раздался женский голос и с нарастающим ужасом понял, что дамочка говорит на английском — Сейчас же иди умываться и спускайся завтракать! Мы опаздываем в школу.
Какую, нахуй, школу?!? Я автоматически провел рукой по лицу и понял, что оно гладкое как жопа младенца. А где моя недельная щетина? Тут я посмотрел на ладони и окончательно выпал в осадок. Руки принадлежали подростку.
Воздух рванул в легкие, я с большим трудом задавил в себе крик. Что за…?! Я хорошо помню вчерашний вечер. Мы с Анькой выпили, поднялись в мои апартаменты на 73-м этаже. За быстрой прелюдией последовал длинный секс, во время которого шкура решила поиграть в «Пятьдесят оттенков серого». Я уже был прилично датый, легко согласился. Меня приковали наручниками к изголовью, завязали на шее шелковый шарф. Я еще пошутил про сцену, с которой начинался фильм «Основной инстинкт» — только ножа для колки льда не хватало. Анька села сверху, начала ритмично двигаться, все сильнее затягивая шарф. Боль смешивалась с удовольствием, ритм нарастал и… что же было потом?
Я тупо разглядывал свои новые руки, вспоминая. А потом была тьма.
— Эй, мудак, вставай уже — в дверь застучали, мужской голос принялся меня материть. В ход пошли и мощный Fuckingass и слабенький Bastard….
— Камминг — мой новый голос дал петуха, я встал на подрагивающих ногах. Слева от кровати висел халат, путаясь в рукавах, я его быстро натянул. Открыл дверь. За ней стоял рыжий парень лет восемнадцати с глазами навыкат.
— Питер, мудак ты конченный! Пиздец тебе!
— Дэвид, не трогай брата! — снизу опять раздался женский крик.
— Вечером получишь — хмуро произнес рыжий, спускаясь по лестнице. Все также на подрагивающих ногах, я пошел по коридору, ткнулся в одну дверь — она оказался заперта, в другую. За ней была ванная. По углам стояли фикусы, в центре была раковина с зеркалом. К ней я и бросился.
Ебать колотить! В зеркале отразился блондинистый подросток с цыплячьей грудью и тонкими ручками. Голубые глаза доверчиво смотрели на мир. Я автоматически оттянул резинку трусов-семейников. Осмотрел главный мужской орган. Он тоже не впечатлял размерами.
Что, черт побери, происходит?!? Может это глюки? Шкура придушила меня и я брежу? Я закрыл глаза. Ущипнул себя. Открыл глаза. Нет, мой хай-тек пентхаус не вернулся, грудастая Анька в поле зрения тоже не появилась.
Я заматерился. Грязно, длинно. Конструкция все никак не хотела заканчиваться. В дверь опять застучали. Как же они заебали! Я схватил горшок с фикусом, рывком открыл дверь.
— Are you nuts?? — снаружи стояла мелкая конопатая девица с широко распахнутыми глазами.
— Нет, с ума не сошел — я поставил цветок обратно, глубоко вздохнул. Ну я и попал!
— Маам — завопила девка — Питер совсем тронулся.
— Дай мне секунду — я захлопнул дверь, закрыл задвижку. Врубил кран на полную, набрал воды, погрузил лицо в прохладу. Слегка отпустило. И рыжий и девка говорили на американском английском. Другие ударения, более резкое произношение. Лаймы говорят иначе — будто полный рот дерьма набрали. У меня были слишком хорошие учителя английского, чтобы ошибиться. Это что же… Я в Штатах? Да еще в теле какого-то тинэйджера?!?
Так… я иду по очень тонкому льду. Здесь тронуться башкой — что два пальца обоссать. Надо аккуратненько! Я открыл шкаф над раковиной, взял первую попавшуюся щетку. Почистил зубы. Умылся. Долго вытирался зеленым полотенцем с вышитыми птичками.
Опять глубоко вздохнул, вышел в коридор. Девка тут же проскочила мимо меня, толкнув. Я проигнорировал это. Вернувшись в спальню, принялся одеваться. Достал из шкафа майку, джинсы, рубаху, носки и кроссовки Адидас. «Кто носит фирму Адидас, тому любая баба даст». «Кто носит фирму Пума, того ебут без шума». «Пумы» в шкафу не оказалось. Но ощущение, что меня ебут так сказать во вселенском масштабе — не проходило.
В кармане джинс оказался бумажник. А в нем десять баксов двумя купюрами по пять и ученические автомобильные права. Я впился в строчки. Питер Уолш. Шестнадцать лет отроду. Права выданы в Балтиморе, штат Мэриленд, в… 68-м году.
Силы оставили меня, я упал на кровать. 68-й год! Ебаное прошлое, полвека назад. Мысли разбежались, меня замутило. За что..?! Опять начинать подростком, дрочить на девок, шляться на уроки… Потом лизать задницу боссам на работе? В Москве 20-го я владелец пяти металлургических заводов — кум королю, сват президенту. На зарубежных счетах в офшорах лежало двести лямов зеленью. Два пентхауса в Москва-сити, вилла на Лазурном берегу, мигалка на поршаке… За что?!?
Последнее я почти прокричал в потолок.
— Ты точно в норме? — в комнату заглянуло конопатое чудо. Девчонка заплела волосы в две косички, переоделась. Ночнушка исчезла, на ее месте появилась темная юбка и белая блузка. Под блузкой были видны лямки бюстгальтера, который ей был совсем не нужен. Совсем еще ребенок.
