Голова пролезла, остальное - не проблема. Сзади опять затрещало, полыхнуло огнём. Я ввинтился в дыру, извиваясь, как червяк. Уйти, сбежать, быть как можно дальше от того страшного, что происходило сейчас там, в подвале.
Вспышка света лизнула край бетонной стены. Рыжий отблеск огня на секунду вырвал из темноты шершавый бетон лаза, и тут же пропал. Я полз, я извивался, я был гусеницей, которую хотели сожрать. Поджарить, вырвать ножки, и сожрать живьём.
Узкий лаз разделился надвое, и в обеих дырках стоят решётки. Вонзаю пальцы в решётчатый металл, дёргаю - к чёрту пальцы. Хлипкая железка отлетает, распластывается по бетону. Двигаюсь дальше, что-то держит, вырываюсь. Тошный треск кожи, выползаю из штанов, как змея из старой шкуры. Крюк, сбоку в стене. Острый крючок металла чертит в теле борозду, пока я проползаю развилку.
Впереди свет, не такой яркий, как тот, что остался за спиной, но это выход. Вываливаюсь наружу, со всхлипом втягиваю воздух. Кажется, всё это время я не дышал. Вдохни хоть раз в бетонной кишке, и останешься в ней навсегда.
Полутьма, чуть подсвеченная точечными светильниками. Крохотные огоньки подмигивают откуда-то сверху, сбоку, отражаются в металле. Не знаю, что это. Голова идёт кругом, в ушах стоит непрерывный, противный звон. Кажется, меня всё же зацепило там, где остались Батя и Свифт.
Грохот тяжёлых ботинок по полу. Топот всё ближе. Я по-прежнему не вижу стен, они тонут во мраке и мигании огоньков. Бросаюсь вбок, беспорядочно шарю руками, тычусь, как слепой щенок. Что-то подаётся под ладонью, с тихим стуком и дуновением ветерка откидывается крышка люка. Люк странный, длинный, похожий на гроб. Отталкиваюсь от пола, одним прыжком переваливаюсь в открывшуюся щель.
Падать недолго, спина сразу ударилась обо что-то упругое. Мелковат окопчик! Любимая присказка Бати. Зажмуриваюсь, отгоняю мгновенную картинку: плюющееся огнём дуло короткого автомата, чёрный силуэт Свифта, гибкий, как у мультяшного кота. Батя взмахивает рукой, в прыжке толкает меня в сторону, а дуло поворачивается ему вслед...
Замираю, пытаюсь стать плоским, как камбала. Слышу стук двери, что-то звенит, будто уронили на пол рождественскую ёлку. Поздно искать другое укрытие. Шарю пальцами, хочу закрыть люк. Крышка падает сама. В лицо со свистом ударяет ледяной воздух. Он пахнет, как леденец, и колет кожу множеством крохотных снежинок.
Я вздрагиваю, и тут же множество рук вцепляется в меня со всех сторон. Гибкими змеями они обвиваются вокруг, сжимают грудь, живот, ноги. На голову падает что-то плоское, как липкий блин. Мгновенно облепляет лицо, затыкает нос, лезет в рот. Я кашляю, пытаюсь выплюнуть резиновую на вкус тварь, она надувается, заполняет горло, выплёвывает в меня клубок холодного огня.
Ледяной, обжигающий ком прокатывается по гортани, проваливается внутрь, и я цепенею, как лягушка в морозилке. Секунду спустя у меня отнимаются руки, ноги превращаются в желе. Тело тихо растворяется, расходится в накатившей сладкой волне, истаивает лёгким туманом. Последняя попытка вдохнуть воздух заканчивается ничем. Я перестаю чувствовать шейные мышцы, глаза замирают, темнота становится абсолютной и поглощает меня целиком.
Мелодично пропела птица. Пробуждение от сна происходит мгновенно - только что я спал, и вот уже стою на ногах.
Перед глазами висит назойливый плакат. Не понимаю ни слова. Пытаюсь отмахнуться, ничего не выходит. Буквы кажутся знакомыми, но всё вместе - бессмыслица. Сосредоточиваюсь взглядом на одной строчке, она кажется самой короткой. Подаюсь вперёд, кажется, вот-вот пойму, что там написано. Раздаётся щелчок, строчка становится выпуклой, остальные меркнут, и плакат пропадает.
Прямо в ухо приятный женский голос выговаривает: "Поздравляем, вы начали новую игру". Голосок красивой блондинки. Верчу головой, никакой девицы не вижу. Жаль.
Зато обстановочка вокруг вовсе не приятная. Поздравлять не с чем, скажу прямо. Соврала девица. Как все они.
Комнатушка два на три метра, стены из голого камня. Камень чем-то замазан, но не штукатуркой. Штукатурка... пытаюсь вспомнить, что значит это слово. Тут же забываю об этом. Пол усеян обломками тех же камней, из которых сложены стены. Что я тут делаю?
Вопрос исчезает, едва возникнув. Я спокоен. Поднимаю руки, вижу синюшные ладони, пальцы с заострёнными ногтями. Будто у девицы в боевой раскраске. Цвет у ногтей, как у жмурика. Почему-то меня это не пугает.
Разглядываю руки, перевожу взгляд дальше. Мускулистые ноги, на пальцах ног такие же синюшные ногти, тоже заострённые на концах. Кстати... смотрю на жалкую тряпку на бёдрах. Для штанов коротко, для трусов длинно. Рванина. Живот того же лиловатого оттёнка, пресс кубиками, мышцы плеча накачаны на зависть. Пытаюсь вспомнить, почему меня радует накачанный пресс и внушительные бицепсы, и не могу. У меня всегда было такое тело.
Оборачиваюсь кругом. Под ногами шуршат обломки. Голые стены, крохотное полукруглое оконце под самым потолком. Потолок - сильно сказано. Каменная плита бурого цвета, из прорех между трухлявых балок, крест-накрест держащих потолок, свисают корни травы. И - никакой двери. Выхода нет.
