В гостиной дома Эллисов было темно, только огонь, горевший в камине, слабо озарял комнату. Иден Эллис лежала на покрытом шелковым покрывалом диване среди маленьких пестрых подушечек.
Иден включила магнитофон, тихонько пропела несколько куплетов модной песенки и вдруг рассмеялась, вспомнив, как тетя Сью пыталась заставить дядю Гарри пойти с ней сегодня вечером в гости.
— Я не собираюсь сидеть здесь сложа руки, пока этот Шеридан ухаживает за Гейл, — сказала тогда тетя Сью. — Она назло нам поощряет человека, образ жизни которого резко отличается от нашего и который ни у кого из нас не вызывает симпатии.
Подобный взгляд жены на сложившуюся ситуацию заставил дядю Гарри выразить протест.
— Послушай, Сью, — начал он в надежде переубедить ее. — Не могу сказать, что я полностью одобряю эту… э-э… дружбу, или как там еще назвать отношения между Гейл и Лейфом Шериданом. Но я не могу и согласиться с тем, что ты считаешь его совершенно неподходящей кандидатурой. Конечно — для твоих целей, дорогая!
Тетушка Сью, держа в одной руке маленькую шляпку, а в другой — длинную, угрожающе острую шпильку, ошарашенно уставилась на отражение мужа в зеркале:
— Что ты хочешь этим сказать, Гарри?
Иден никогда еще не видела тетю до такой степени рассвирепевшей.
— Он ведь не похож ни на одного из молодых людей, когда-либо бывавших в этом доме, не так ли, Сью? Лейф так беспокоит тебя потому, что он не бесхитростный местный парень, у которого на уме лишь теннис, плавание и танцы. Шеридан — упорный, деловой человек, руководитель, и он не может быть другим, как я не могу не быть менеджером страховой компании. Ничего он не может поделать и с тем, что природа создала его таким крепким и высоким.
По мнению Иден, это изречение было неопровержимо. Лично ей Лейф Шеридан казался очень приятным мужчиной.
— Ни один человек в тридцать семь лет не может быть измучен жизнью, пока не проживет ее всю, — продолжала спорить тетя. — Вот почему я не хочу, чтобы моя дорогая племянница имела что-то общее с ним. Еще не известно, куда он поведет ее сегодня! Наверняка в один из этих ужасных ночных клубов, где творится такое! — Тетя Сью закатила глаза.
— Поздно, поезд ушел, Сью! — Дядя Гарри рассмеялся. — В любом случае Гейл уже двадцать один, она совершеннолетняя и способна сама о себе позаботиться. Но вот если бы он взял с собой нашу маленькую Иден, тогда мы места себе не находили бы от беспокойства.
Иден состроила огорченную гримаску и откусила кусочек шоколадки. Как же досадно быть всего девятнадцатилетней и обладать таким невинным внешним обликом, что у людей создавалось впечатление, будто она еще не вникла во все эти премудрости о пестиках и тычинках…
В этот момент зазвенел звонок парадной двери, Иден спустила ноги с дивана, не преминув полюбоваться их стройностью, и подошла к окну. Она резко отдернула занавеску, ожидая увидеть напротив дома длинную сверкающую машину. Ее там не оказалось, и Иден разочарованно поплелась к входной двери. На пороге стоял Тони Грегг, приятель ее сестры.
— Привет, Райский сад! — сказал он, входя.
Обычно Иден отвечала улыбкой на свое школьное прозвище. Но сейчас ее глаза сердито вспыхнули. Она молча заперла дверь.
— Гейл дома? — Это было все, что он хотел знать.
— Она… собирается уходить.
Иден зажгла свет в гостиной, и Тони прошел за ней к камину.
— Кто на этот раз? Я его знаю? — От ревности его голос звучал глухо.
Иден взяла тяжелую чугунную кочергу и с досадой принялась мешать угли в камине. «Любовь лишает людей гордости, — думала она. — Делает из них послушных марионеток. Заставляет танцевать, словно дергая за ниточки, затем бросает, причиняя боль, а потом все начинается снова». Ей хотелось крикнуть Тони: «Почему ты позволяешь Гейл унижать себя? В Лоутоне полно других девушек, может, и менее красивых, зато не с такими амбициями, как у Гейл».
Она выключила магнитофон и постаралась спокойно, скучным голосом рассказать о Лейфе Шеридане.
— Ты, должно быть, шутишь, Иден. — Тони был ошарашен. — Как Гейл удалось познакомиться с ним в Лоутоне? Он глава одной из крупнейших в мире фирм, занимающихся цитрусовыми!
— Я знаю, — ответила Иден, облокотившись на спинку кресла. — Я первая с ним познакомилась.
— Ты, Иден?
— Да. Прошлым вечером. Снег валил стеной. Я шла с работы, стала переходить Хай-стрит, как вдруг из-за угла вылетела машина. Я попыталась вернуться на тротуар, но поскользнулась на льду и упала. Автомобиль затормозил всего в ярде от меня, из него выскочил мужчина, бросился на помощь и поднял меня на руки. Несмотря на шок, я все равно узнала его. Я видела его в телевизионном шоу и хорошо запомнила: он произвел на меня сильное впечатление… Он вел свою машину-монстра так, будто главное шоссе Лоутона — это гоночный трек! — закончила Иден с негодованием.
— Типичное для выскочки проявление высокомерия, — проворчал Тони. — Могу предположить, что после этого он постарался показаться галантным и доставил тебя домой?
— И зашел на чашку кофе.
— И встретил Гейл?
Иден едва заметно кивнула.
Затем Лейф, как она проинформировала Тони, пригласил Гейл на ужин и шоу в Брайтоне. Он остановился там в отеле, пока не закончит вести переговоры о покупке дома на Холмах. Это был огромный старинный особняк, совершенно запущенный, но Лейф планировал восстановить его во всей прежней красе и вдобавок построить бассейн.
