Пантеон русского и всех европейских театров. Март № 3

Пантеон русского и всех европейских театров. Март № 3

Авторы:

Жанр: Критика

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

«…видно, что в «Пантеоне» есть чего и почитать, есть над чем и подумать, есть чем и позабавиться и развлечься. С нетерпением ожидаем следующей книжки, в надежде, что и в ней будет о чем поговорить нам с читателями. А то, право, ведь и поговорить-то почти не о чем…»

Читать онлайн Пантеон русского и всех европейских театров. Март № 3


Третья книжка «Пантеона» начинается «Бурею» Шекспира[1], о которой нельзя сказать, что это одно из лучших произведений великого британца, потому что решительно все произведения его – лучшие: каждое лучше другого, и ни одно не хуже другого. «Буря» и «Сон в летнюю ночь» представляют собою совершенно другой мир творчества Шекспира, нежели его прочие драматические произведения, – мир фантастический. Словно какие тени, в прозрачном сумраке ночи, из-за розового занавеса зари, на разноцветных облаках, сотканных из ароматов цветов, носятся перед вами лица «Бури», начиная от безобразного чудовища Калибана до светлого духа Ариеля, – от сурового волшебника Проспера до пленительной Миранды. Словом, «Буря» Шекспира – очаровательная опера, в которой только нет музыки, но фантастическая форма которой производит на вас самое музыкальное впечатление. Однако фантастическое Шекспира совсем не то, что фантастическое немецкое, фантастическое Гофмана: при всей своей волшебной обаятельности, оно не улетучивается в какую-то форму без содержания или в какое-то содержание без формы, а является в резко очерченных, в строго определенных формах и образах. Такое тесное и живое слияние (конкреция) подобных противоположностей, каковы – фантастическая неопределенность содержания и художественная определенность формы, возможно только для великих художников, для тех единственно и исключительно истинных жрецов искусства, которые, по своей глубоко художественной натуре, никогда не выходят из сферы творчества и не допускают в нее чуждого ей элемента – отвлеченного мышления (рефлексии). Недавно, в одном русском журнале, было замечено, что Пушкин не идеален, что его поэзия чужда неопределенной выспренности и крепко держится земли и определенных образов и что вследствие этого Пушкин – поэт не мировой, не великий, хотя и с примечательным талантом[2]. По такому определению можно и с Шекспира снять титул великого и мирового поэта: как и Пушкин, он крепко держится земли и, в отношении к мечтательности и идеальной выспренности, составляет совершенную противоположность с Шиллером и еще больше с Жан-Полем Рихтером. Но потому-то он и неизмеримо выше обоих их, так выше, что сравнивать его с ними невозможно, как невозможно Шиллера и Жан-Поля Рихтера сравнивать с каким-нибудь талантливым русским поэтом, который в туманных элегиях высказывал свои туманные чувства. Шекспир – поэт действительности, а не идеальности. Пушкин тоже. В сущности, Шекспир – более идеальный поэт, нежели Шиллер; но Шекспир, возносясь в превыспреннюю сферу вечных идеалов, низводил их на землю и общее обособлял в индивидуальные, определенные и замкнутые в самих себе явления. Правда, Шекспир крепко держался земли, но, вероятно, потому, что сама земля или так называемый мир земной есть вечная идея, из надзвездных областей идеальной возможности ставшая особным, в самом себе замкнутым явлением. Идея земного мира не написана на нем, вроде апоффегмы или какой-нибудь нравственной сентенции, но он весь проникнут насквозь своею идеею, как кристалл лучом солнечным, и составляет с нею единое и нераздельное; почему и трудно усмотреть его идею, особенно тем, у кого нет внутренних очей, внутреннего ясновидения. По тому же самому нет ничего труднее, как отличить идею от формы в художественном произведении: то и другое слито воедино, и небесное является земным, бесконечное – конечным, невыговариваемое – определенным. Оставляя в стороне вопрос о превосходстве (которого мы и не думаем отрицать или оспоривать) Шекспира перед Пушкиным, можно смело сказать, что только слепые могут не видеть, что оба эти великие явления творческой силы принадлежат к одному разряду, суть явления родственные. Но потому-то и недоступны они для большинства. Идея, не органически связанная с формою, идея, которая не сквозит через форму, как луч солнечный через граненый хрусталь, а виднеется через трещины и щели формы, – такая идея доступнее для большинства, так же точно, как «идеальные» поэты доступнее для него, чем действительные художники.

Пределы журнальной рецензии не позволяют нам критически рассматривать «Бурю» Шекспира, и потому мы по необходимости должны ограничиться легкими замечаниями. Оригинальность и верность характеров, их резкая очерченность и определенность, художественная соответственность содержания с формою, полнота, оконченность, – все это неотъемлемые качества каждого произведения Шекспира, качества, о которых или должно говорить все, или ничего не говорить. К особенностям «Бури» принадлежит этот полусумрачный, таинственный колорит, который происходит от элемента фантастического. Прочтете, – и словно проснетесь от какого-то тревожного, но волшебного сладкого сна. И как дивно обаятельно, как бесконечно прекрасно фантастическое Шекспира! Послушайте песню духа Ариеля:

На песчаный брег толпами
Собирайтеся живей,
Собирайтесь, и руками
Соплетайтеся тесней;
Поцелуи расточайте,
Игры, пляски затевайте!..
Стихнул ярый шум валов!
Вторь мне, сладкий хор духов!
Xор. – Боу! воу! вау!
Лает пес на дворе.
Xор. – Боу, воу, вау!
Слышу крик на заре…

С этой книгой читают
Киберы будут, но подумаем лучше о человеке
Жанр: Критика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Человеку может надоесть все, кроме творчества...»
Жанр: Критика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О репертуаре коммунальных и государственных театров
Жанр: Критика

«В Народном Доме, ставшем театром Петербургской Коммуны, за лето не изменилось ничего, сравнительно с прошлым годом. Так же чувствуется, что та разноликая масса публики, среди которой есть, несомненно, не только мелкая буржуазия, но и настоящие пролетарии, считает это место своим и привыкла наводнять просторное помещение и сад; сцена Народного Дома удовлетворяет вкусам большинства…».


От Ибсена к Стриндбергу
Жанр: Критика

«Маленький норвежский городок. 3000 жителей. Разговаривают все о коммерции. Везде щелкают счеты – кроме тех мест, где нечего считать и не о чем разговаривать; зато там также нечего есть. Иногда, пожалуй, читают Библию. Остальные занятия считаются неприличными; да вряд ли там кто и знает, что у людей бывают другие занятия…».


Доброжелательный ответ
Жанр: Критика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жюль Верн — историк географии
Жанр: Критика

В этом предисловии к 23-му тому Собрания сочинений Жюля Верна автор рассказывает об истории создания Жюлем Верном большого научно-популярного труда "История великих путешествий и великих путешественников".


Гризетка

Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.


Две встречи в один год

Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.


Сигналы великанов

В сборник входят рассказы: «Сигналы великанов», «Опасная кругосветка», «Тонькин танк», «Илья Топчан». Все рассказы написаны с обычным для Сергея Григорьева мастерством, полны действия, попутно дают интересные сведения из разных областей техники и производства.


Какова цель эволюции

Сегодня уже очевидно, что господствующая в мире идеология либеральной демократии все больше заводит человечество в тупик. Каков же выход из сложившейся ситуации? Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо знать, каковы движущие силы истории и какова ее цель.В предлагаемой читателю книге изложена теория, дающая ответы на эти вопросы. Данная теория представляет собой фундамент, опираясь на который автор опишет путь развития человечества в ближайшем будущем. Но это уже тема следующей книги…


Другие книги автора
«Несколько слов о поэме Гоголя “Похождения Чичикова или Мертвые души”»
Жанр: Критика

Настоящая статья Белинского о «Мертвых душах» была напечатана после того, как петербургская и московская критика уже успела высказаться о новом произведении Гоголя. Среди этих высказываний было одно, привлекшее к себе особое внимание Белинского, – брошюра К. Аксакова «Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова или мертвые души». С ее автором Белинский был некогда дружен в бытность свою в Москве. Однако с течением времени их отношения перешли в ожесточенную идейную борьбу. Одним из поводов (хотя отнюдь не причиной) к окончательному разрыву послужила упомянутая брошюра К.


<Статьи о народной поэзии>
Жанр: Критика

Цикл статей о народной поэзии примыкает к работе «Россия до Петра Великого», в которой, кратко обозревая весь исторический путь России, Белинский утверждал, что залог ее дальнейшего прогресса заключается в смене допетровской «народности» («чего-то неподвижного, раз навсегда установившегося, не идущего вперед») привнесенной Петром I «национальностью» («не только тем, что было и есть, но что будет или может быть»). Тем самым предопределено превосходство стихотворения Пушкина – «произведения национального» – над песней Кирши Данилова – «произведением народным».


Речь о критике
Жанр: Критика

«Речь о критике» является едва ли не самой блестящей теоретической статьей Белинского начала 40-х годов. Она – наглядное свидетельство тех серьезных сдвигов, которые произошли в философском и эстетическом развитии критика. В самом ее начале Белинский подчеркивает мысль, неоднократно высказывавшуюся им прежде: «В критике нашего времени более чем в чем-нибудь другом выразился дух времени». Но в комментируемой статье уже по-новому объясняются причины этого явления.


Сочинения Александра Пушкина. Статья вторая
Жанр: Критика

Содержание статей о Пушкине шире их названия. Белинский в сущности, дал историю всей русской литературы до Пушкина и показал становление ее художественного реализма. Наряду с раскрытием значения творчества Пушкина Белинский дал блестящие оценки и таким крупнейшим писателям и поэтам допушкинской поры, как Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков. Статьи о Пушкине – до сих пор непревзойденный образец сочетания исторической и эстетической критики.