ГЛАВА ВСТУПИТЕЛЬНАЯ
Трудно ли стать матросом?
До того памятного дня, с которого я начну свой рассказ, я ни разу не был матросом, за все свои тридцать лет. И сапером пришлось быть, и студентом, и репортером, и переводчиком, и сторожем, и редактором, а вот матросом не был. И хотя всю жизнь меня тянуло в дальние путешествия (кого ж из нас не тянет?), чаще всего приходилось огорченно качать головой, когда спрашивали о каком-нибудь отдаленном уголке Родины: «Нет, — говорил я, — не знаю. Не был». Как там у Светлова: «Я в жизни ни разу не был в таверне, я не пил с матросами крепкого виски, я в жизни ни разу не буду, наверно, скакать на коне по степи аравийской…» «А почему, собственно, не буду, и почему не был?» Эта мысль все чаще стала приходить мне в голову в последние год-два, когда я работал редактором в огромном десятиэтажном доме, переполненном такими же, как я, сравнительно еще молодыми редакторами, очкастыми оракулами-обозревателями и суматошными репортерами. Я стал мечтать о каком-то долгом-долгом путешествии, через всю страну, путешествии, где я не буду носиться сломя голову с портативным магнитофоном и отмечать командировку, а просто буду путешественником по штату и где я буду разъезжать по свету в компании хороших, своих в доску ребят. Однако, мечтая об этом, я даже не предполагал, как близка к осуществлению моя мечта, не подозревал, что нужно пройти два квартала пешком, перейти через Москву-реку, и тогда… Впрочем, начну по порядку.
Однажды друг по редакции зашел ко мне во время ночного дежурства в тихую минуту между двумя бюллетенями новостей и стал с мечтательной улыбкой рассказывать, что вот-де существует в Москве контора какой-то экспедиции, которая перегоняет речные суда с Юга на Север и дальше на восток, точнее, от Дуная до Северной Двины, а потом северными морями в устье Оби, Енисея, Лены… Я не был настолько силен в географии, чтобы сразу более или менее ясно представить себе, как это можно из Дуная попасть в Лену, да еще на речном судне. Но от перспективы такого вот фантастического путешествия у меня голова пошла кругом, и я спросил: «Как ты думаешь, если мне все бросить и..?» — «Попытаться, во всяком случае, можно, — сказал друг немножечко огорченно, потому что сам он, наверное, не смог бы сейчас решиться на это с такой легкостью: «маленькая, но семья».
И вот на другой день в обеденный перерыв мы разыскали контору, затерянную среди десятков других контор на галерее огромного старинного здания в Зарядье. Учреждение называлось длинно и не очень понятно: «Экспедиция специальных морских проводок речных судов». Мы долго толклись перед дверью, неуверенно улыбались секретарше, а я даже ухитрился заглянуть в кабинет самого грозного начальника экспедиции, когда кто-то вышел от него и дверь приоткрылась.
— Как? Толстый? — спросил меня друг.
— Кажется, очень.
— Ну тогда не бойся. Значит, добрый. Есть такая примета.
Я вошел. Очень полный и добродушный человек уютно громоздился за письменным столом. Это был начальник экспедиции, полярный капитан Федор Васильевич Наянов.
— Поплавать охота? — сказал он. — Поплавай, поплавай. Мы студентов часто берем, это им полезно, для жизненной практики. Парень ты молодой, грамотный, поплавай…
Я не стал доказывать, что я не так уж молод и что вот уже десять лет как не студент: о чем спорить, раз все равно Наянов согласен взять меня матросом… Я только спросил про экспедицию, откуда, мол, и как, и что. И Наянов добродушно и неторопливо стал рассказывать:
— Видишь, это все началось пятнадцать лет тому назад, вскоре после войны. Сибирским рекам позарез нужны были суда. Строительство разворачивалось в Сибири огромное, да и хлеб возить надо было. А верфей своих там не было. Чтоб построить верфи на всех сибирских реках сразу, нужны огромные капиталовложения. Люди нужны. И время, много времени. Как же быть? Можно перевозить готовые суда. Целиком, конечно, не перевезешь, но можно перевозить в разобранном виде. Разборка уже построенного судна обходится тридцать процентов его стоимости, сборка на месте — еще сорок. И для этого опять-таки нужны верфи, время, специалисты. В общем все эти и еще многие другие соображения мы изложили в специальной «Справке об эффективности перевода судов арктическими морями»; мы предложили перегонять речные суда в реки Сибири арктическими морями. Многие специалисты сомневались тогда в возможности такого перегона, многие были против. По правде сказать, дело это было нелегкое. Да и рискованное к тому же. Но мы провели суда — раз провели, два, три — и доказали, что это возможно. Возможно и экономически выгодно. И «мероприятие», как у нас тут говорят, «превратилось в предприятие». Возникла постоянная экспедиция, которая перегнала уже больше трех тысяч речных судов, из них половину северными морями, Северным морским путем…
Задребезжал телефон. Начальника экспедиции вызывал Измаил. Наянов стал ругать кого-то там в Измаиле и при этом так и сыпал звучными названиями судов и всяких придунайских мест: Галац, Катаракты, Комарно, Вена, Рени, «Галицы», «Оханск»… В тесном кабинете на задворках московского Зарядья повеяло речными ветрами и запахами цветущих берегов Дуная.
