ПЕРВАЯ ГЛАВА
Куда пойти плеваться? Как закрываются острова? Где встречаться с собственным чаем? Что зарыто на кладбище?
Небольшой участок суши, со всех сторон окруженный не забором, а водой, называется островом.
Если намазать хлеб маслом, позавтракать, а потом шлепать босиком по песку вдоль берега, к обеду явишься на то же место.
Чудеса? Не совсем. Попроси папу вытащить на середину комнаты стол, поставь на край чашку чая и шагай вокруг стола. Очень скоро обойдешь стол, вернешься к чаю с другой стороны. То же самое случится с тобой, когда пойдешь гулять по берегу острова Эскадо: обойдешь вокруг острова.
Когда-то давно остров Эскадо открыл Робинзон. Потерпел кораблекрушение, приплыл на дощечке и сразу же поставил на берегу табличку: «ОТКРЫТО». Потом Робинзона подобрал попутный корабль, увез домой. А остров остался открыт.
Дикие пираты — они плавали в этих местах: грабили кого попало — обрадовались, стали закапывать на острове Эскадо свои клады. В укромных местах. Зарывали, зарывали, зарывали, пока ни одного свободного укромного места не осталось. Тогда пираты написали на Робинзоновой табличке: «ЗАКРЫТО», — и уплыли в далекие края. Долгие годы на остров не ступала нога человека. Зачем же ступать — ясно написано: «Закрыто».
Но однажды к острову подошла лодка. В ней сидели: мама в очках, папа с бородой и крупная девочка с худенькой кошкой.
— Поворачиваем, — сказала мама. — Тут закрыто.
— Ошибаешься, — возразил папа. — Не закрыто. Зарыто.
Дождевые капли вместе с морскими брызгами долгие годы шлепались на пиратскую табличку и понемножку смыли с нее букву «К». Вместо «ЗАКРЫТО» получилось «ЗАРЫТО».
Первой на берег выпрыгнула худенькая кошка, за ней — вся остальная семья. Семья приплыла издалека. Оца, как когда-то Робинзон, тоже потерпела крушение. Но не корабельное, другое.
Сначала папу уволили с работы.
— Работы, — сказали папе, — больше нет. До свидания.
— Как нет? — почесал бороду папа. — Я еще вот этот пулемет не доделал. И ту пушку тоже. Работы у меня полным-полно.
Папа работал на военной фабрике. Делал пулеметы и пушки — стрелять по вероятному противнику, когда он нападет на мирное население. Работой своей папа часто гордился, всегда считал ее очень важной, а тут говорят: ее больше нет.
— Ошибаетесь, — показал папа на недоделанный пулемет. — Есть работа. Вот она.
Но папе объяснили: к сожалению, работы нет, потому что, к счастью, противник передумал нападать на мирное население, во всем чистосердечно признался, раскаялся и теперь уже больше не вероятный противник, а друг сердечный. Поэтому пушки с пулеметами не нужны. Стрелять некуда.
Папа, конечно, невероятно обрадовался новому другу, по которому стрелять не надо, потом спросил:
— А мне как быть?
— Как хотите. Фабрика наша закрывается. Идите домой.
Папа пошел и по дороге встретил свою дочку, которую только что исключили из школы, потому что она поссорилась со всеми учительницами и плюнула директору в кабинет.
Дома мама узнала эти новости, огорчилась, забыла выключить утюг. Дом сгорел. Удалось спасти только кошку и мамины очки. Все стулья, занавески, кровати, тапочки сожглись вместе с крышей, стенами и потолком.
— А деньги у нас тоже сгорели? — спросила мама, когда дым рассеялся.
— Угу! — потрогал папа копченую бороду. — Тоже. Дотла.
— Напрасно мы не держали их в банке, — вздохнула мама.
— Ошибаешься. Именно в банке из-под огурцов они и лежали. Под кроватью. Но банка лопнула от огня.
Кошка смотрела на своих хозяев, шевелила поджаренными усами, будто спрашивала:
— Что ж делать станем?
— Мы потерпели крушение, — отвечал кошке папа. — В таких случаях садятся в первую попавшуюся лодку, плывут искать какой-нибудь остров.
Так они и поступили. И нашли остров Эскадо.
Потерпевшая крушение семья нашла остров Эскадо, стала его осматривать. Впереди шел папа, за ним мама, за мамой крупная девочка, а позади всех худенькая кошка.
Семья шла, и на каждом шагу ей попадались маленькие, поросшие травой холмики, похожие на могилы.
— Кошмар! — ужаснулась мама. — Пришли на кладбище! Вот ужас! «Ужас? Где ужас? — подумала про себя кошка. — Не вижу ужаса». Вслух она ничего не сказала, потому что не умела говорить на человеческом языке. Она вообще не получила никакого образования, не могла читать, писать и не знала некоторых простых вещей. Например, не знала, что такое кладбище, поэтому почти не испугалась.
— Кладбище? — задумался папа. — Очень может быть.
Он присел на корточки, стал руками раскапывать ближайший холмик.