Это утро могло бы стать чудесным, но, увы, у него оказались другие планы.
Над головой шумел зеленой кроной граб, отбрасывал густую прохладную тень, покачивал ветвями. Я сидела в плетеном кресле и сжимала в руках аккуратный белоснежный конверт. На письме, которое доставил гонец, красовалась ярко-малиновая сургучная печать. Печать короля. А это значило только одно — пришло время отдавать долги.
Руки мелко дрожали. Я не готова была к этому так рано. Так быстро. Еще не минула та сотня лет, о которой мы договаривались. Неужели что-то настолько срочное?
Гаданием дела не решить!
Бумага с треском, разлетаясь на куски. В руках остался сложенный вчетверо белоснежный лист.
«Магия, Сестра!
У тебя сутки.
Да хранит тебя магия!»
Фыркнув, я отбросила от себя короткое письмо и откинулась на спинку кресла. Для успокоения обратилась к магии и сотворила небольшой полупрозрачный светляк. Он взлетел к ветке граба, облетел ее и умостился на один из сучков. Светящаяся пыльца падала с него вниз, осыпала меня, дарила умиротворение. Это как раз то, чего мне сейчас не хватало.
Но мысли вновь и вновь возвращались к короткому посланию, вышедшему из-под руки самого короля.
К чему весь этот официоз? Мы оба больше не входим в Конклав Чародеев. Эти приветствия и прощания с «магией» меня достали еще тогда. Что же могло такого произойти, что так рано он решил вспомнить о договоре с чародейкой-одиночкой? Ведьмой.
Да, увы, после ухода из Конклава я по-другому зваться не могу. И пусть все те, кто приходят за помощью, вежливо обращаются ко мне не иначе, чем «госпожа чародейка», я прекрасно знаю, что за глаза они же зовут меня «ведьмой».
Спешить никуда не хотелось. Это утро могло бы быть хорошим, если бы не письмо от короля.
Я окинула взглядом задний двор своего нового дома: теплица, пруд, сад. Что еще нужно для счастья?
Пожалуй, свобода. Которой меня шантажируют уже столько времени.
Двадцать лет назад я со скандалом покинула союз магов, так называемый Конклав Чародеев. Я устала от их вечных игр и интриг. Если кто из людей думал, что королевствами и княжествами управляют короли и князья, то они глубоко заблуждались.
Вся власть была в руках у придворных магов и чародеек.
Двадцать лет назад передо мной поставили пузырек с ядом и положили конверт с заданием. Я должна была отравить одного из сыновей властителя Аронского княжества. Тот мальчишка должен был стать следующим правителем, но его нелюбовь к магии могла сыграть с союзом злую шутку. Тогда я отказалась. Отказалась от задания и от поста княжеской советницы.
Получила долгожданную свободу, которая обернулась новой ловушкой.
Воспоминания о прошлом доставляли мне только неприятные ощущения. Тряхнув головой, я поднялась с кресла и направилась в дом, который возвышался большим двухэтажным особняком из белого камня.
Соседи долго воротили носы, прознав, кто именно поселился рядом с ними в дворцовом квартале. На чай не приглашали, с праздниками не поздравляли и вспоминали о моем существовании лишь тогда, когда кому-то из них требовалась моя помощь. А я, не гнушаясь, заламывала такие цены на свои услуги, что большинство потом проклинали меня, но исправно платили.
Дверь тихо отворилась, впуская меня в холл, расположенный на первом этаже. Звук шагов отражался от высокого потолка, подпертого тонкими ажурными колоннами, и голых стен, с которых я посрывала картины и портреты неизвестных мне людей.
Вместо этого по светло-персиковой отделке растекалось еле заметное свечение, которое никто, кроме чародеев, увидеть не мог.
Мой оберег.
Любой, кто пересекал порог моего дома, попадал в эту комнату. И если только по отношению ко мне он располагал дурными намерениями, то срабатывала защитная магия.
Таким смельчакам я не завидовала.
Но, к счастью, за все двадцать лет жизни в этом поместье храбрец попался лишь единожды. Парень решил, что я не откажусь провести с ним ночь. Наивный. Теперь даже если кто с ним и захочет, то, увы, ничего не получится.
Проверив целостность заклинания, которое распределялось золотистым свечением по персиковым стенам, белоснежным колоннам и оплетало в кокон большую люстру со свечами, я поднялась по широкой деревянной лестнице на второй этаж.
Мимо меня пронеслась темноволосая девушка в светлом платье. К груди она прижимала стопку с постельным бельем.
— Доброго утра, госпожа, — она остановилась и замерла, словно ожидала от меня наказания.
— Доброго, Сара, — усмехнулась я, повернувшись. — Что-то произошло?
— Нет, госпожа, — замотала головой служанка, а потом отвела взгляд.
— Говори!
Она вздрогнула:
— Матушке нездоровится. Госпожа, не могли бы вы меня сегодня пораньше отпустить?
Сара не лгала. Я бы почувствовала. Но страх, написанный на лице девчушки, меня раздражал.
— Я уже почти все сделала, — протараторила служанка. — Белье заменила, постель застелила, в купальне убрала. Осталась только посуда.
Пока она рассказывала, что успела сделать из списка сегодняшних заданий, я уже приняла решение. Все же Сара была той, кому я доверилась. Помимо нее это заслужила еще одна женщина, которая теперь выполняла роль кухарки в моем доме.
— Хорошо. Отнеси это туда, куда несла, и можешь быть свободна, — улыбнулась я служанке. — Но завтра жду без опозданий.
