Неудавшееся бегство

Неудавшееся бегство

Авторы:

Жанр: Классическая проза

Цикл: Космополиты №14

Формат: Полный

Всего в книге 5 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

Рассказ Сомерсета Моэма. Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.

Читать онлайн Неудавшееся бегство




THE END OF THE FLIGHTНеудавшееся бегство (Пер. А. Кудрявицкий)
I SHOOK HANDS with the skipper and he wished me luck.Я пожал руку шкиперу, и он пожелал мне удачи.
Then I went down to the lower deck crowded with passengers, Malays, Chinese and Dyaks, and made my way to the ladder.Затем я спустился на нижнюю палубу, где толпились пассажиры: малайцы, китайцы, даяки, и пробрался к трапу.
Looking over the ship's side I saw that my luggage was already in the boat.Перегнувшись через борт, я увидел, что мой багаж уже погружен в лодку.
It was a large, clumsy-looking craft, with a great square sail of bamboo matting, and it was crammed full of gesticulating natives.Это было довольно большое, топорное на вид суденышко с большим квадратным парусом из плетеной бамбуковой циновки, битком набитое бурно жестикулировавшими туземцами.
I scrambled in and a place was made for me.Я спустился в него по трапу, и мне освободили место.
We were about three miles from the shore and a stiff breeze was blowing.Мы находились в трех милях от берега; дул довольно крепкий бриз.
As we drew near I saw that the coconut trees in a green abundance grew to the water's edge and among them I saw the brown roofs of the village.Когда лодка подплыла ближе к берегу, я заметил там купы кокосовых пальм, росших чуть ли не у самой кромки воды; среди них виднелись коричневые крыши домов - это была деревушка, куда я направлялся.
A Chinese who spoke English pointed out to me a white bungalow as the residence of the District Officer.Китаец знавший английский язык, указал мне на белую хижину и сказал, что это резиденция управляющего округом.
Though he did not know it, it was with him that I was going to stay. I had a letter of introduction to him in my pocket.Он не знал, что именно там я и намеревался остановиться - в моем кармане лежало рекомендательное письмо к хозяину дома.
I felt somewhat forlorn when I landed and my bags were set down beside me on the glistening beach.Я почувствовал себя крайне одиноким, когда вышел на берег и рядом со мной поставили на сверкающий песок мои чемоданы.
This was a remote spot to find myself in, this little town on the north coast of Borneo, and I felt a trifle shy at the thought of presenting myself to a total stranger with the announcement that I was going to sleep under his roof, eat his food and drink his whisky, till another boat came in to take me to the port for which I was bound.Деревушка на северной оконечности острова Борнео, где я оказался, была поистине забытым Богом местом. Я ощутил какую-то неуверенность при мысли о том, что придется представляться совершенно незнакомому мне человеку и заявить ему, что я собираюсь спать под его крышей, делить с ним еду и пить его виски, пока не придет другое суденышко, чтобы отвезти меня в порт, в который я направлялся.
But I might have spared myself these misgivings, for the moment I reached the bungalow and sent in my letter he came out, a sturdy, ruddy, jovial man, of thirty-five perhaps, and greeted me with heartiness.Однако опасения мои оказались напрасными: когда я добрался до хижины и попросил передать хозяину письмо, из дома вышел веселый румяный крепыш лет тридцати пяти и сердечно меня приветствовал.
While he held my hand he shouted to a boy to bring drinks and to another to look after my luggage.Пожав мне руку, он крикнул одному мальчику-слуге, чтобы тот принес нам выпить, а другому - чтобы позаботился о моем багаже.
He cut short my apologies.Извинения мои он сразу же пресек.
"Good God, man, you have no idea how glad I am to see you.- Господи Боже, вы даже не представляете, дорогой мой, как я рад вас видеть!
Don't think I'm doing anything for you in putting you>up.Не думайте, что я оказываю вам гостеприимство, чтобы выставить себя в благоприятном свете.
The boot's on the other leg.Дело совсем не в этом.
And stay as long as you damned well like. Stay a year."Оставайтесь у меня на сколько хотите. Черт возьми, оставайтесь на год!
I laughed.Я рассмеялся.
He put away his day's work, assuring me that he had nothing to do that could not wait till the morrow, and threw himself into a long chair.Он не стал в этот день заниматься делами и заверил меня, что у него нет таких дел, которые нельзя было бы отложить до завтра. После этого он бросился в глубокое кресло.
We talked and drank and talked.Мы с ним болтали, пили и снова болтали.
When the heat of the day wore off we went for a long tramp in the jungle and came back wet to the skin.Когда дневная жара спала, мы отправились бродить по джунглям и вернулись довольно нескоро, промокшие до нитки.
A bath and a change were very grateful, and then we dined.Принять ванну и переодеться после этого было очень приятно. Потом мы пообедали.
I was tired out and though my host was plainly willing to go on talking straight through the night I was obliged to beg him to allow me to go to bed.Я до смерти устал, и мне показалось, что у хозяина дома явно было намерение болтать всю ночь, поэтому мне пришлось обратиться к нему с просьбой отпустить меня спать.
"All right, I'll just come along to your room and see everything's all right."

С этой книгой читают
Немец Гарри

Рассказ Сомерсета Моэма. Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.


Счастливый человек

Рассказ Сомерсета Моэма. Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.


Прозаические миниатюры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Брабантские сказки

Шарль де Костер известен читателю как автор эпического романа «Легенда об Уленшпигеле». «Брабантские сказки», сборник новелл, созданных писателем в молодости, — своего рода авторский «разбег», творческая подготовка к большому роману. Как и «Уленшпигель», они — результат глубокого интереса де Костера к народному фольклору Бельгии. В сборник вошли рассказы разных жанров — от обработки народной христианской сказки («Сьер Хьюг») до сказки литературной («Маски»), от бытовой новеллы («Христосик») до воспоминания автора о встрече со старым жителем Брабанта («Призраки»), заставляющего вспомнить страницы тургеневских «Записок охотника».


Опасные приключения Мигеля Литтина в Чили

В Европе и США эта книга произвела эффект разорвавшейся бомбы, — а в Чили ее первый тираж был уничтожен по личному приказу Аугусто Пиночета.…В 1985 году высланный из Чили режиссер Мигель Литтин нелегально вернулся, чтобы снять фильм о том, во что превратили страну двенадцать лет военной диктатуры. Невзирая на смертельную опасность, пользуясь скрытой камерой, он создал уникальный фильм «Всеобщая декларация Чили», удостоенный приза на Венецианском кинофестивале. Документальный роман Маркеса — не просто захватывающая история приключений Литтина на многострадальной родине.


Абенхакан эль Бохари, погибший в своем лабиринте

Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…


Возмутитель спокойствия Монк Истмен

История нью-йоркских банд знала немало «славных» имен. Эта история — про одного из самых известных главарей по имени Манк Истмен (он же Джозеф Мервин, он же Уильям Делани, он же Джозеф Моррис и пр.), под началом у которого было тысяча двести головорезов…


Форма сабли

Лицо этого человека уродовал шрам: почти совершенный серп, одним концом достававший висок, а другим скулу. У него были холодные глаза и серые усики. Он практически ни с кем не общался. Но однажды он все-таки рассказал историю своего шрама, не упуская ни одной мелочи, ни одного обстоятельства…


Утро этого дня

В сборник вошли уже известные и новые произведения иркутского писателя("В начале жатвы.", "Спеши строить дом.", "Рупь делов.", "Собачья школа", "Ягодка", "Такая вот картина", "Когда же ты вернешься?", "Утро этого дня"), которого привлекают вечные и злободневные морально-этические вопросы, часто ускользающие в обыденной жизни от нашего внимания.


Такая вот картина

В сборник вошли уже известные и новые произведения иркутского писателя("В начале жатвы.", "Спеши строить дом.", "Рупь делов.", "Собачья школа", "Ягодка", "Такая вот картина", "Когда же ты вернешься?", "Утро этого дня"), которого привлекают вечные и злободневные морально-этические вопросы, часто ускользающие в обыденной жизни от нашего внимания.


Специальная психология

Отражены проблемное поле и основные понятия специальной психологии, раскрываются психологические особенности развития детей с различными типами отклоняющегося развития, а также содержится описание принципов, содержания, форм и способов психологической коррекции отклонений в развитии, основных направлений деятельности психолога в учреждениях образования.Предназначено для студентов психологических и педагогических специальностей высших учебных заведений. Может быть полезно школьным психологам, учителям, педагогам дошкольных учреждений, а также дефектологам.


Социальная философия

Рассматриваются история становления и современные проблемы социальной философии; раскрываются основные категории.Используется проблемно-методический метод изложения материала, который позволяет изучать основные социально-философские понятия и концепции в контексте реальных проблем, а не в абстрактно-теоретической форме. Предлагается ознакомление с идеями классиков социальной философии, а также с работами современных отечественных и зарубежных исследователей.Первое издание вышло в 2011 г.Подготовлено в соответствии с типовой программой дисциплины.Для студентов, магистрантов, аспирантов, всех интересующихся социогуманитарной проблематикой.


Другие книги автора
Луна и грош

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Узорный покров

Знаменитый роман Моэма «Узорный покров» – полная трагизма история любви, разворачивающаяся в небольшом городке в Китае, куда приезжают бороться с эпидемией холеры молодой английский бактериолог с женой.Прекрасная и печальная книга легла в основу нового голливудского фильма «Разрисованная вуаль», главные роли в котором исполнили великолепные Наоми Уоттс и Эдвард Нортон.


Театр

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Острие бритвы

«Острие бритвы» — одно из лучших произведений Моэма. Не просто роман, но подлинная «школа нравов» английской богемы начала XX века, книга язвительная до беспощадности и в то же время полная тонкого психологизма.Сомерсет Моэм не ставит диагнозов и не выносит приговоров — он живописует свою собственную «хронику утраченного времени», познать которую предстоит читателю!