Да, права была Мелани, когда время от времени патетически восклицала: «Ну кто сказал, что самодовольный мужлан в отутюженном фраке лучше скромной женщины в деловом костюме?! Подобным типам не нравятся адвокаты в юбках. Они не верят в наши профессиональные качества, а вот переспать с нами – это пожалуйста. Готовы за милую душу! Да нужны ли нам такие самцы! Их похотливость не сочетается с нашим чувством собственного достоинства». Следовал почти театральный вздох и завершение монолога: «А вот если это настоящая любовь…»
Ах, славная, умная, многоопытная Мелани. Красиво говоришь, но ведь это лишь слова, слова… А в жизни-то все получается по-иному…
И тут же ее мозг пронзила нестерпимая мысль: а вдруг этот обольститель, такой ненавистный и такой притягательный, несмотря ни на что, снова попытается заняться с ней любовью? Нет, этого нельзя допустить. Ни за что! Еще не решив, куда бы отправиться, гостья незаметно покинула виллу.
Днем золотой, а при лунном свете серебристый багамский пляж, всегда пустынный в этих частных владениях, казался самым подходящим местом для того, чтобы побыть в одиночестве и поразмышлять. И видит бог, было над чем. За два дня ее пребывания на острове случилось очень многое, и самым удивительным было то, что она влюбилась. А теперь эта любовь, едва вспыхнув, потухла. Первая любовь – это в двадцать девять-то лет! И скорее всего – последняя. И за что такое наказание!
Добравшись до пляжа, женщина сняла туфли и зашагала вдоль полосы прибоя, напряженно размышляя. Нельзя было позволять этому человеку ложиться к ней в постель. Нельзя было целовать его и разрешать даже притрагиваться к себе. Более того – ей вообще не стоило приезжать сюда. Во всем случившемся она должна винить только саму себя.
Дойдя до мола, она поднялась на него, прошлась по мокрым скользким бетонным плитам до самого конца, любуясь замершим на ночь океанским заливом с манящим названием Тонг-оф-те-Ошен. Потом вернулась поближе к берегу и села на какую-то тумбу, обхватив руками колени. Чернильно-черное небо высветляла полная луна, серебристая дорожка от которой уходила по водной глади к едва различимому горизонту.
Все это было прекрасно, но ни в коей мере не соответствовало настроению. Какая жестокая судьба – полюбить человека и тут же понять, что ничего хорошего из этой внезапной любви не получится. Если бы этот человек не обвинил ее в том, что она вешается на шею какому-то плейбою, если бы не его чертовка сестра, все могло бы сложиться по-другому. Если бы…
Нет, все напрасно. Вспомнив, как нежно целовалась на ее глазах парочка – смазливая девица и папаша взрослого сына, женщина окончательно разозлилась. Вот какова цена мужских чувств!
Она резко вскочила на ноги, забыв про скользкие плиты, – видимо, гнев лишил ее осторожности, – оступилась на краю мола и, потеряв равновесие, с криком полетела в воду…
Барри Уолтмен оказался вовсе не таким, каким представлялся Делии. После разговора с его сыном у нее сложился образ коротышки-тирана, безликого человека, лишенного тепла и радушия и за всю жизнь не сказавшего Майку ни одного доброго слова.
Ничто не могло быть дальше от истины. Отец юноши оказался высоким – под метр девяносто, поразительно красивым мужчиной с орлиным носом и квадратным подбородком. Он выглядел невероятно сексуальным – одного взгляда его темных глаз с пушистыми ресницами было достаточно, чтобы у любой женщины растаяло сердце. Именно этот взгляд и был устремлен на Делию…
Несколько минут назад она следила за Уолтменом, оставаясь незамеченной. Молодая адвокатесса приехала на встречу раньше назначенного, и экономка отвела ее в роскошную гостиную, окна которой выходили в огромный сад. Отец и сын были где-то там, и женщина сказала, что пошлет за ними.
Пока Делия ждала, восхищаясь видом из окон, на дорожке показались двое мужчин. Майк смеялся над шутками отца, рука которого дружески лежала на плечах сына. Уолтмен-старший, что-то сказав, шутливо ткнул его кулаком. Затем последовал короткий товарищеский раунд; побоксировав, оба обнялись и, смеясь, пошли к дому.
Барри Уолтмен удивился, увидев в гостиной незнакомую молодую женщину. Затем посмотрел на часы.
– Мисс Бейсингер, я полагаю? Вы приехали раньше назначенного времени.
– Прощу прощения, – кашлянула она и тепло улыбнулась юноше. – Привет, Майк!
Он ответил слабой улыбкой и слегка напрягся, но у Делии не было времени доискиваться причин его настороженности, потому что Уолтмен-старший протянул ей руку. Гостья приняла ее и при своем росте метр семьдесят почувствовала себя коротышкой перед хозяином.
Его бархатные темные глаза пристально изучали женщину.
– Садитесь, пожалуйста, – предложил он наконец.
Голос был низким, глубоким и таким же сексуальным, как внешность. Это поразительное сочетание лишь подлило масла в огонь и усилило смущение Делии. Она приехала сюда, готовая защитить Майка от собственного отца, однако в первые же минуты увидела, что между ними царит полное согласие, и почувствовала какую-то неизъяснимую тягу к старшему Уолтмену. Редкий случай в ее жизни.
Во время учебы в университете на юридическом у нее было множество поклонников, но ни одной прочной, серьезной связи. А начав работать адвокатом, она упорно завоевывала место под солнцем в мужском мире с его пренебрежительным отношением к деловым женщинам. Настойчивость принесла плоды – Делия недаром была дочерью своего отца. Она унаследовала его бойцовский характер и к двадцати девяти годам добилась прекрасной деловой репутации, уважения коллег и подзащитных.
