Анри. Отец
— Ничего так обстановка. Панели красного дерева. — Мон постучал по выпуклым дощечкам и оценил качество доносившегося звука. — Вытянутая вдоль перегородки барная стойка, кожаные диваны, фотографии в золоченых рамках, возле панорамного окна круглые, сервированные к обеду столы. Подиум — не сказать, что большой, но места для двоих довольно-таки. Пианино, гитара и веселый бармен-перфекционист, смотри, так весь и пыжится над приготовлением коктейля, и хвост на затылке дрожит. Уверен, что мы здесь играем вечером? И люди горят желанием видеть и слышать Мона и Анри, а не мисс Рози — восходящую поп-королеву танца?
— Именно. Акустическая программа. Все билеты проданы. Кто бы мог подумать? Нам, пожалуйста… — Анри обратился к официанту в рубашке пестрой расцветки.
Мон стянул клетчатую шапку с козырьком, спрятал очки-хамелеоны в футляр, который прежде вынул из нагрудного кармана кожаной куртки, потер густую бровь и вдруг заметил русоволосую девушку, скромно ютившуюся в самом уголке дивана. Высокий воротник свитера толстой вязки полностью закрывал шею. Голова ее была наклонена на бок — она водила острым стеблем красной гвоздики по строчкам меню.
— Это кто? — спросил он. — Представь-ка меня, друг.
— Полли, знакомься. Мон. Лучший в мире гитарист. Мон, это Полли. Специалист по финансам и переводчик. Разговорились в супермаркете. Случайно.
— Очередь медленно двигалась, — протянула Полли тоскливым, до ужаса ноющим голосом. И не понял Мон, как вообще можно так говорить. — Анри сделал так, что за минуту я оказалась в самом ее начале.
— Полли торопилась на встречу. Мы приятельствуем.
Тут Полли отбросила цветок и без прежнего смущения поцеловала Анри. Он поспешил отстраниться, а она, погрустневшая, отвернулась — в окне краем глаза ей удалось зацепить кусочек оранжевого неба.
— Приятельские отношения значит, ну-ну, — пробормотал Мон.
— Ваш заказ, — торжественно объявил официант.
Мон поднял стакан:
— Кеннет Пен — «урод». Только подумай, друг, я, великий и могущественный, сочиняю поп-певицам халявные мотивчики о неразделенной любви, а Дон заправляет их однотипными драм-партиями «тынц-тынц»! Слушай, друг, не надумал вернуться из изгнания? Нет, постой… Полли, вы знакомы с женой Анри?
Анри замахнулся диванной подушкой. Мон не успел увернуться, и коричневая жидкость, выплеснувшаяся ему на брюки, стремительно пропитала джинсовое колено.
— И кто она? — жалобно всхлипнула Полли.
Анри оставил вопрос без внимания.
— Мон, у Полли привычка не менять цвет шпилек и пробор…
— Я жду…
— В Золотом Дворце и при венце его жена, — недовольно проворчал Мон. — Если бы Анри был примерным мужем и не блуждал как лабух в отсталой стране, были бы мы владельцами музыкальных студий. Друг, не подскажешь, как найти управляющего? Утрясу кое-какие формальности.
— Его кабинет за углом.
— Поверьте, милая девушка, мы не желаем, но вынуждены прогибаться… — Мон встал и потянул затекшую спину. Анри глянул на него недобро.
— Все сказал? Кажется, ты…
— Иду, иду, друг, — Мон, тяжело наступая, поковылял к коридору за сценой. У стойки он задержался, подмигнул светловолосому бармену с выбритыми висками и заказал любимый напиток. Двойную порцию.
— Можно вас, — кликнула Полли официанта. Юноша тут же отозвался. — У вас имеется журнал?
— Какое издание интересует конкретно?
— Любое с разделом светской хроники.
— Минуту…
— Что ты задумала?
— Пожалуйста, — парень веером разложил на дубовом столе журналы и газеты в пестрых обложках. — Самые читаемые.
Полли сунула под нос Анри глянцевый разворот, в котором с легкостью отыскала снимок его жены.
— Это она?
Элизабетта блистала — ухоженное лицо и смеющиеся бирюзовые глаза. И правое колено выставила! Ее фотографировали в просторном зале, где яркий свет отражает на золоченой отделке стен блики от хрустальных подвесок винтажных люстр. В комнате с более скоромным интерьером они вдвоем, счастливые муж и жена стоят у белого рояля в окружении плетеных корзин с живыми цветами.
Шлепок… Журнал полетел за спинку дивана.
— Я ухожу, — промолвила Полли, рукой ощупывая сиденье.
— Полли, не могу всего объяснить, не моя тайна, но пойми, семью я давно потерял, хотя… с детьми общаюсь. Сын звонил на днях узнать, окончена ли работа над свадебной песней. Церемония скоро, а я не придумал ни строчки, но искренне убедил Эдди в обратном…
— Пусти! Мама предупреждала же! — выпалила Полли и неожиданно затихла — вспомнила о таинственной двери в его доме. Дверь, скрытая от посторонних глаз настенным панно, вела в кладовку. Бывало, он запрется внутри и откажется выходить, даже днем. Но однажды ей удалось застать его врасплох. Он, сгорбившись, топтался на пахнущем автомобильной резиной коврике. Правой рукой, которая почему-то дрожала, пытался вставить в замочную скважину ключ, левой — без конца теребил шнурок капюшона в пятнах желтой и зеленой краски.
— Да, моя речь похожа на мальчишеский лепет. Я, такой порядочный, отправил собственного брата в логово очень влиятельных людей. Они не знают слово «нет». Берешь в толк? Роджер поначалу удивился заманчивому предложению, тер упрямый лоб белоснежным платком и не хотел верить в опасность. Позднее опубликовали разгромную статью на творчество Группы —