Роман увидел, как из сплошного ряда припаркованных машин вынырнул юркий серый пикапчик, потому, не теряя ни секунды, он резко свернул и встал на его место.
Вот и маленькая удача. Леня наверняка уже где-то на подходе к кафе, в котором у них назначена деловая встреча. Но тут некстати закончились сигареты, и Роман по дороге решил сделать остановку и купить пачку сигарет. Ведь до кафе езды еще минут сорок, а обходиться столь долгое время без курева было выше его сил. Говоря по совести, задерживаться не стоило: Леня, человек до крайности занятой, терпеть не мог опозданий. Но поскольку повезло с парковкой – табачный ларек стоял в десяти шагах, – то все можно было успеть прекрасно.
Роман выскочил из машины, отсыпал горсть монет контролеру и поспешил к ларьку. Тут удача слегка от него отвернулась, поскольку у ларька стояла очередь в пять человек и неизбежно отнимала у Романа пару-тройку драгоценных минут. Но делать нечего, бежать в супермаркет далеко, а сигареты все-таки нужны, так что надо ждать. Роман, коротая время, изучал обширный ассортимент ларька и посматривал по сторонам, чтобы не злиться из-за слишком медленного обслуживания. Продавец, пожилая рыхлая женщина, как раз приняла от сутуловатой девицы пятисотрублевую купюру и теперь нестерпимо долго отсчитывала сдачу. А в самом деле, куда спешить? Чудесный осенний денек: ясное небо, мягкое солнышко. Роман, чуть не ругаясь в голос, злобно отвел глаза в сторону. Такими темпами он получит свою пачку не раньше чем через полчаса!
Машинально изучая глазами прохожих, он вдруг почувствовал легкий укол беспокойства. Даже не беспокойства, а какого-то внутреннего слабого, но все же вполне определенного напряжения. Некоторые называют это чувство интуицией. Но Роман знал, что у него подобные ощущения напрямую связаны с тем уникальным, отработанным с детства на тренировках по боевому искусству, а затем усиленным службой в Афганистане и доведенным до совершенства работой в ГРУ чувством опасности, которое мгновенно и безошибочно указывало ему на существование в непосредственной близости от него физической угрозы.
По сути, ничего особенного не произошло и у проходящих мимо людей никакого интереса не вызвало. Обычное дело: встреча двух друзей. Что тут может быть необычного и тем более опасного?
Шагах в восьми от табачного ларька, у фонарного столба, неряшливо залепленного объявлениями, стоял высокий стройный парень лет двадцати. Внешность его была бы идеально восточнославянской, если бы не слишком резкий абрис нижней челюсти, выдающий южную, а точнее, кавказскую кровь. Но так как среди россиян эта черта давно и широко распространена, то на неопытный и не слишком пристрастный взгляд она ничем необычным не является. Мало ли у кого какая челюсть? Лишь бы человек был хороший. Тем более что во всем остальном он был стопроцентно «нашим». Волосы русые, глаза светлые, даже нос с небольшой рязанской курносинкой. Одет, как типичный представитель московского студенчества, модно, но не вызывающе, держится спокойно. Иногда бросает по сторонам быстрый взгляд, но так смотрят все, кто кого-нибудь поджидает. Роман сначала не обратил на него внимания. Так, скользнул ленивым глазом и, не задержавшись, перевел взгляд дальше.
Но память привычно отложила информацию: человек неподалеку кого-то ждет. И когда этот «кто-то» спустя минуту подошел, Роман, почти не задумываясь, повел взором на него. А поскольку в это время он не думал ни о чем другом, только бы побыстрее купить сигарет, то и подошедший его вначале не заинтересовал. Роман увидел только, что это мужчина лет тридцати пяти, крепкого телосложения, среднего роста, темноволосый, явно представитель Северного Кавказа. И уже отводил от него глаза – мало в Москве кавказцев? – как вдруг успел поймать взгляд этого человека. Взгляд был мгновенный, почти неуловимый, но до того внимательный и острый – профессиональный, – что Роман едва успел от него «увернуться». Вот это да! Чуть не попался. Хотя… Не попался на что? Вот в чем, как говаривал классик, вопрос.
Делая вид, что рассматривает витрину ларька, и подвигаясь по очереди дальше, благо продавщица наконец отпустила сутулую девушку, Роман выждал секунд десять и медленно-медленно и совершенно равнодушно повел взглядом в сторону.
Встретившиеся уже прощались. Тот, что был старше, хлопнул молодого по плечу, кивнул, внимательно огляделся – Роман едва успел «перебросить» взгляд на проходящую по улице полуодетую красотку – и направился прямо к табачному ларьку.
Роман снова занялся витриной, периферийным зрением отслеживая маршрут Кавказца. И тут же быстро прокачивал в памяти образ второго человека, «студента», который уже скрылся в толпе. Кажется, стоя у столба, он был без пакета в руках. Да, точно, одна его рука была засунута в карман, а другой он то и дело теребил себе подбородок. Так, теребил подбородок. Волновался. Ладно, не обязательно, может, у него там раздражение после бритья. Но пакета у него при себе не было! А теперь, когда они расставались, он держал в левой руке белый пластиковый пакет. Обычный пакет с ручками, рассчитанный килограммов на пять продуктов. Или книг. Или чего другого. Например…
![Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/storage/book-covers/8c/8c5930280aa7ec8fccf281cccb9a8482874dacc5.jpg)
