Мы с Серёжкой близнецы
Авторы: Наталья Григорьевна Долинина
Жанр: Детская проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 25 страниц. Год издания книги - 1971.
В своей первой повести молодая ленинградская писательница Наталья Долинина, учительница по профессии, выдвигает острые, всегда актуальные проблемы взаимоотношений «отцов и детей», проблемы школьного воспитания.
Герои повести — близнецы Маша и Серёжа, их родители и друзья, большие и маленькие.
Казалось бы, рамки сужены: речь идёт об одной семье, рассказ ведётся от лица восьмилетней девочки. Но мир героев не ограничивается четырьмя стенами — он широк, в него входит и семья, и школа, и главное, целый ряд нравственных проблем, решённых на высоком художественном уровне.
Читать онлайн Мы с Серёжкой близнецы
Часть первая. Осень
Мы с Серёжкой
Меня зовут Маша, а моего брата — Серёжка. Мы близнецы. Раньше, когда мы были маленькие и ходили в одинаковых пальто, нам очень нравилось, что на улице все спрашивают маму: «Они у вас не близнецы случайно?» И Серёжка всегда отвечал: «Нет, я на двадцать минут старше». А мама не любит, когда про это спрашивают. Она всегда хмурится и хочет поскорее уйти. Это, наверно, потому, что многие говорят: «Вы подумайте, близнецы, а живут. Неужели оба здоровенькие? Удивительно!»
Теперь мы с Серёжкой тоже не любим, когда про это заговаривают. Но взрослым надо отвечать вежливо. Поэтому Серёжка объясняет сразу: «Да близнецы. И оба живы. Удивительно, правда?» И тогда у нас больше ничего не спрашивают.
А вчера мы пришли к доктору Кораблёвой, и Серёжка мне шепчет:
— Сейчас спросит про близнецов…
А она ничего и не спросила. Только говорит:
— Вам сколько лет?
Я отвечаю:
— Позавчера восемь исполнилось.
А она:
— Дерётесь часто?
Я ничего не ответила, а Серёжка сказал:
— Маша этого заслуживает.
Тогда я его тихонько толкнула в бок, а он меня изо всей силы в подбородок. Доктор Кораблёва что-то пишет, а мы дерёмся. Тут она голову подняла и спрашивает:
— Это что за пыхтенье?
Мы перестали драться, но я Серёжке всё-таки поддала. А доктор говорит:
— Вы что же, одни пришли?
— Одни, — отвечает Серёжка.
— А по дороге дрались?
Мы удивились. Зачем же мы будем по дороге драться? Серёжка говорит:
— На улице не дерутся. Там машины ездят и трамваи иногда.
А доктор Кораблёва засмеялась и дала нам записку, что свинка у нас уже кончилась и можно идти в школу. Это хорошо, что свинка кончилась. Во-первых, Серёжка всё время надо мной смеялся и называл поросёнком. А сам тоже, как поросёнок, раздулся.
И Мишу Кузнецова к нам не пускали. А это Серёжкин товарищ. Он каждый день звонит по телефону и спрашивает, что задано. Даже папа удивился:
— Миша был в школе?
— Был, — отвечает Серёжка.
— Так почему же он задания не знает?
Я говорю:
— Папа, он каждый день звонит.
А Серёжка посмотрел на меня сердито и объясняет:
— Что ты понимаешь? Это он из-за дружбы звонит. Ясно?
А мне, например, Галя Беликова из-за дружбы не звонит. Ну, ладно, я у неё теперь буду каждый день спрашивать, что задано.
Наша школа
Сегодня мы рано встали, вместе с папой и мамой. Серёжка за завтраком всё время подмигивал на конфеты. Он, ясно, думал, что мама разрешит в школу взять. А мама говорит:
— Знаю я вас: все тетради липкие будут. Берите свои завтраки — и никаких конфет. Молоко не забудьте.
Папа спрашивает:
— Что, наши дети сегодня вместо Белки и Стрелки в космос полетят? Зачем ты столько снеди готовишь?
Мы с Серёжкой засмеялись, а мама рассердилась:
— Сколько раз я тебе объясняла, что на родительском собрании всем велели приходить с завтраком и с молоком.
Папа ничего не ответил, а Серёжка, конечно, влез: мы не грудные, нам соска не нужна, и вообще, зачем брать завтрак на какие-то четыре часа… Тогда мама ему сказала:
— Не твоё дело судить о поступках учителей. Понял? Тем более Мария Тимофеевна такая у вас хорошая.
Серёжка спрашивает:
— Разве учительницы бывают нехорошие?
В это время папа закашлял, а мама говорит:
— Нет, конечно, не бывают. Но Мария Тимофеевна — особенно хорошая. И стыдно её огорчать. Например, некоторые тройки зарабатывают…
Ну, тут уж ничего не поделаешь: правду мама говорит, тройки мы получаем, особенно я — по арифметике.
Пошли мы в школу. Школа у нас молодая. Ей будет в этом году пять лет. Это значит, что мы уже жили, а школы ещё не было. Её построили, когда нам было три года. Так объяснила на уроке Мария Тимофеевна. Скоро будет праздник — юбилей школы. И поэтому никто не должен получать двойки. Это тоже Мария Тимофеевна сказала. И вот мы идём в школу после свинки. Погода очень хорошая, и настроение у нас тоже хорошее, потому что по школе мы соскучились. Идём мы медленно, торопиться некуда. И вдруг Серёжка мне:
— Зачем они говорят, нехороших учителей не бывает? А сами кашляют. Но разве Тыкалка хорошая?
Тыкалка — наша учительница пения. Это мы её так прозвали, потому что она никого по фамилии не зовёт. И по имени, конечно, тоже не знает. «Ты, девочка!», «Ты, мальчик!» А больше никак. Раньше, в первом классе, у нас папа Карло был — и мы очень пение любили. А потом пришла Тыкалка. У папы Карло даже гаммы весело пелись, а у этой — как молитвы: «до — ре — ми — фа — соль — ля — си — господи спаси…» Это Галя Беликова придумала, она теперь тоже пение не любит. И Мишка Кузнецов не любит. И весь класс.
— А ещё… — говорит Серёжка, — зачем мама так: не твоё дело судить… Конечно, Мария Тимофеевна очень хорошая, не то что Тыкалка. Только она нас за маленьких считает.
А я так думаю — чьё же это дело судить о поступках учителей? Ведь они нас учат, а не родителей. Мы их лучше и знаем.
— О чём ты, Маша, думаешь? — спрашивает Серёжка. — Молчишь и мне не отвечаешь.
— Потому что взрослые не понимают, — говорю я. — Ну, ладно, бежим скорей, а то нам ещё решить надо, как дальше жить будем.
И в школьном дворе мы обсудили, как будем теперь учиться — на одни пятёрки. И на уроках не будем разговаривать. И Серёжка не будет драться со своим лучшим другом Мишей Кузнецовым.
