— Ну и дыра… Склеп для живых мертвецов, да и только.
Характер моей бывшей нисколько не изменился за два года, что мы с ней не виделись. Та же прямота суждений, круто замешанная на максимализме, да ещё и приправленная соусом из плоских шуточек. Причем, сама Виолетта считала, будто умеет острить, и даже гордилась собственным чувством юмора. Наверное, у нас и не сложилось из-за её натужных попыток выглядеть остроумной и жизнерадостной вопреки любым жизненным коллизиям. Наигранный оптимизм редко кому удаётся замаскировать надолго, стоит пообщаться с человеком какое-то время, и фальшь вылезает наружу. И тогда о прочных отношениях можно забыть.
— Чего ты молчишь, Чомгин? — сморщив носик, поинтересовалась Виолетта. На меня она в этот момент не смотрела. Озиралась по сторонам, мрачнея прямо на глазах. — Чем это здесь пахнет? Даже не поздороваешься? Мы же вроде бы друзьями расстались?
На вопросы я решил отвечать в произвольном порядке, старательно проигнорировав последний:
— «Здравствуй» с моей стороны прозвучало. Просто, дверь шлюзовой камеры шумновато работает. Пахнет из-за небольшой утечки теплоносителя. Здесь это часто случается. Коммуникации старые.
— Вижу, — с недовольным видом кивнула гостья, — как же себя нужно ненавидеть, чтобы добровольно согласиться жить в таких условиях? Дикость. Ты посмотри на эти облезлые стены. Декоративные панели отсутствуют, трубопроводы, кабели, сервоприводы — всё на виду, словно убили здесь кого-то, да так зверски, что разметало по округе кишки. Ими же воняет до сих пор.
— Что ж ты хотела? Бывший тюремный комплекс. Комфорт минимальный.
— В голове у тебя комфорт минимальный, Чомгин. — жалостливо усмехнулась Виолетта. — Это ж надо было до такого додуматься, что оставить всё и умотать в глухомань! Чем тебе так приглянулся дауншифтинг? С лузерами себя отождествляешь? Настолько наш развод повлиял? Вижу, что повлиял. Не грусти, это уже в прошлом, нет смысла страдать до сих пор.
— Не такая уж глухомань. — дверь внутренней шлюзовой камеры никак не хотела вставать на место, и её пришлось дожать вручную старым верным способом, монтировкой. Проделал всё настолько быстро, что бывшая не заметила. Хватило уже озвученных комментариев. — Всего лишь Луна, даже не астероидный пояс. Нормальное место для ценящих свободу.
— Ага. Здесь как раз содержались люди, очень ею дорожившие.
— У тебя какие новости? — не сказать, чтобы реально интересовался, просто хотел увести разговор в сторону, желательно в тему, далёкую от обсуждения моего жития.
— Прекрасно, с тех пор, как избавилась от твоей дурацкой птичьей фамилии. Хоть бы Соколовой звалась, или Орловой. А то, Чомгина! От названия гадкой водоплавающей птицы! Фу!
— Жил полторы сотни лет назад один парень с фамилией от названия другой водоплавающей птицы, так ему это ничуть не мешало. — увидев заинтересованность, добавил. — Гагарин.
— Нашёл с кем себя сравнивать. Он же…
Виолетта запнулась, вероятно, вспоминала, где могла слышать подобное. Если бы я задал вопрос о косметологии, маникюре или макияже, то ответ получил бы моментально, но «поисковый сервер» в голове моей бывшей, с фамилией первого космонавта планеты не справился. То ли страница оказалась не найдена, то ли время запроса превысило допустимые пределы, после чего интерес улетучился. Скорее, второе.
— Я ненадолго, Чомгин, не переживай. — она решительным шагом направилась по коридору в жилые помещения холостяцкой берлоги, на ходу, открывая двери в отсеки. — Отлично. Сюда всё поместится. Замечательно…
— Что поместится? Ты не… — воображение уже рисовало страшную картину вынужденного воссоединения с бывшей женой, без всякого на то желания.
— Багаж мой поместится. Отправь грузовой эл-ар-ви[1] на посадочную платформу номер три.
После этих слов на эпическое полотно «Апокалипсис в отдельно взятом лунном бункере» легли последние мазки. Испытывая когнитивный диссонанс, вызванный сочетанием слов «ненадолго» и «багаж», я не сразу обратил внимание еще на одну странность.
— А почему на третью платформу? Она для приёма малотоннажного транспорта.
— Ты совсем поплохел умом, Чомгин, — протяжно вздохнула Виолетта, — не с руки приличным людям рейсовым космолётом сюда добираться, сидеть в одном салоне с плохо выбритыми мутными типами вроде тебя. А у моего нового бойфренда яхта межпланетного класса. Вот она сейчас на «троечке» и стоит. Подними перископ, полюбуйся. Мог бы и ты иметь кораблик не хуже, если бы к умным советам прислушивался и не ерепенился.
С души свалился камень, размером не меньше естественного спутника Земли, но интрига относительно багажа сохранялась.
— Какой у тебя груз?
— Ты бы лучше спросил, насколько он ценный. Молчишь? Будем считать, что спросил. Так вот, Чомгин, багаж мой стоит по нынешним меркам столько же, сколько сама яхта, на которой он сюда прибыл.
— Больше никому не рискнула оставить на хранение?
Не ожидал, что невинная подколка вызовет такую реакцию. Глаза Виолетты сверкнули хорошо знакомым блеском, заметив который, я моментально припомнил последние полгода совместной жизни. То ещё времечко. Удивительно, но бывшая жена быстро справилась с нарождавшейся вспышкой гнева. Видимо, положение вправду было безвыходным, и желание поскандалить пало под натиском прагматизма.
