Яма, в которой его похоронили, оказалась не очень глубокой, поэтому достать меч, сброшенный вниз вместе с ножнами, большого труда не составило. Там же нашлась сумка и несколько метательных кинжалов со следами засохшей крови. Те самые, которыми он убил эльфов.
Арон мысленно поблагодарил своего убийцу за вовремя проведенную лекцию о вреде воровства у мертвых Темных магов, решив, что этим жрец заслужил смерть быструю и не очень болезненную.
Выбравшись на поверхность во второй раз, Арон сбросил всю землю назад в яму, потоптался сверху, приминая. Открыл сумку: и амулет, и горсть золотых монет были на месте. И самое главное – перстень с рубином, показывающий, что происходит с Альмаром.
Лес вокруг уже хвастался богатством красок – и червонным золотом, и королевским багрянцем, но самые стойкие деревья еще не расстались с зеленой листвой. Конец лета – начало осени. Получается, в могиле он пролежал около месяца.
Арон потрогал рваную дыру на одежде в центре груди – магия, залечившая тело, не сделала того же с курткой, и теперь в прореху просвечивало тело, коричневое от просочившейся под ткань земляной пыли.
Вода. Где-то поблизости был источник. Арон повел головой из стороны в сторону, принюхиваясь. Да, забавно – пережитое в несколько раз усилило его обоняние, придав запахам десятки незнакомых оттенков.
Ручей обнаружился через несколько сотен шагов – крохотный поток, почти скрытый за высокой травой. Арон наклонился, зачерпнул воды, сделал несколько глотков, удивляясь тому, что спустя столько времени не ощущает ни сильной жажды, ни голода. Разделся и, как сумел, смыл грязь. Разложил куртку на земле, рассматривая повреждения. Особенно интересно выглядела прореха на спине. Увидят – точно решат, что снял с мертвеца. Нехорошо: мародеров редко где любят. Попробовать навести иллюзию? Увы, этого Арон так и не освоил и сомневался, что сумеет. Скорее эксперимент закончится тем, что он добьет куртку окончательно – сожжет или разложит на составляющие. Единственное, что у него получалось в сфере иллюзий, – это кратковременное наложение личины, да и то только на себя.
Попробовать вызвать Тени? Он мог превратить их в подобие металла; возможно, получится в подобие ткани? Арон привычно потянулся в эррэ, зачерпнуть Силы, – едва выбравшись из могилы и отдышавшись, он проверил резерв, и тот оказался полон. Потянулся – и уперся в стену.
Встряхнулся, сосредоточился.
То же самое.
Сила была, он чувствовал ее, слышал, словно перекатывающиеся морские волны, но зачерпнуть не мог. Будто кто-то или что-то перекрыло доступ. Но пустоты, которая мучила его при потере Силы, не ощущалось, суть осталась целой.
Арон сел на траву, потер виски ладонями. Значит, фальшивая смерть не осталась без последствий. Что-то сбилось в Даре, когда его проткнули копьем из селина? Или уже позднее, когда он умер? Было наивно с его стороны рассчитывать, что все окажется в порядке.
Кто мог объяснить причину и подсказать, что делать? Кому он мог довериться?
Арон Тонгил – никому.
Безымянный Темный маг – пожалуй, тоже.
А вот простой человек, не владеющий магией, но умеющий сражаться сталью, – такой человек вполне мог найти если не друзей, то союзников. Хотя бы на время, необходимое для восстановления.
Арон вновь открыл сумку и достал перстень, рассматривая яркий цвет камня, означающий, что Альмар жив и здоров. Возможно, узнав о гибели Тонгила, Мэа-таэль никому не передал мальчика. Полукровка был добр к детям – когда это не противоречило его интересам. Альмар не пострадал за прошедшие недели, его жизни в ближайшем будущем тоже, возможно, ничего не угрожает – до тех пор, пока Тонгил официально не воскреснет. Или пока Мэль не доберется до достаточно сильного шамана, способного проверить, достигла ли душа Тонгила владений богов. Но даже если полукровка выяснит, что Арон жив, он может оставить мальчика при себе для шантажа.
Что ж, Арону оставалось рассчитывать только на это: без доступа к магии найти ребенка он не мог. По крайней мере, не мог своими силами.
Следовало понять, где он находится. Но перед этим – Арон достал шаманский амулет личины и начал, не торопясь, цеплять якоря – перед этим следовало стать тем самым простым человеком, Тибором Цинтом, ничем не примечательным наемником, в которого однажды уже превращал его амулет.
Куртку пришлось надеть как есть. Арон, криво усмехнувшись, подумал, что ради коня и нормальной одежды стоило бы ограбить случайного прохожего. Сразу и польза, и новые впечатления: быть разбойником с большой дороги ему еще не приходилось.
Потом Арон вернулся на поляну. Хотя ее со всех сторон окружал лес, в юго-восточном направлении строй стволов казался менее плотным. Направление тоже было подходящим: большинство человеческих городов находилось в южной части империи, еще дальше лежала Великая Степь, куда ему, возможно, предстоит направиться позднее.
Через два часа пути Арон наткнулся на широкую проселочную дорогу, на земляном полотне которой отпечатались многочисленные следы колес. А еще через час нагнал и первых путников: трех вооруженных мужчин, неторопливо идущих на юг. Те, заметив его, остановились. Когда Арон подошел ближе, один из чужаков, коренастый темноволосый южанин, вздернул бровь:
