Надпись на табличке гласила: «Корпорация „Атомная Энергия“».
Феликс Джонс, репортер из «Дэйли мессенджер», распахнул входную дверь.
— Привет, — сказал он, увидев секретаршу-стенографистку, — Кобб здесь?
— Не для тебя.
— Посмотрим.
Мисс Джойс Лэйн приподняла брови.
— Я подержу дверь открытой, чтобы ему проще было выкинуть тебя вон, — объявила она.
— Ну и ну, — заметил Феликс, — вот это характер!
Джонс направился к кабинету.
— У тебя хорошая реакция? — вслед ему спросила мисс Лэйн.
— Великолепная, — заверил Феликс.
— У мистера Кобба тоже.
Джонс открыл дверь, и Билл Кобб поднял взгляд от стола.
— Опять ты, — вздохнул он без энтузиазма.
— Слышали сегодня об Уокере? — вместо приветствия спросил Феликс.
— Я слышал Уокера. Включил телевизор — а он тут как тут. Сенатор Уокер — трясущийся старый дурак и жулик-политикан. Можешь меня процитировать.
Феликс пересек комнату и уселся на край стола.
— Что вы собираетесь делать?
— Ничего, — пожал плечами Кобб, — Я даже не думал об этом, пока ты не появился. Зря теряешь время.
— Вы не хотите обсуждать эту тему? — Феликс попытался придать своему голосу нотку удивления, но получилось не очень убедительно.
— Ну что ты пристал ко мне? — вспылил Кобб, — Ты дашь мне передохнуть или нет? Хотя бы чуть-чуть. Хочешь публиковать высказывания бесчестных политиков и слабоумных сектантов — пожалуйста. Но меня оставь в покое. Иди и печатай в своей газете любую ерунду. Пройдет пара лет — и, помяни мое слово, я забью всю эту ложь Манну в глотку. Так ему и передай.
— Но Уокер говорил, вся эта ядерная техника очень опасна…
— Естественно, он так говорил. Твердил об этом весь год. И он прав. Атомная энергия на самом деле опасна. Вот почему мы и не выставляем ничего на продажу. Если бы в распоряжении этих чистеньких, едва ли не святых владельцев энергетических компаний, которые борются против нас и прикидываются безгрешными, имелась хоть вполовину такая же отличная техника, как у нас, они бы уже торговали ею направо и налево. Возможно, кто-то пострадал бы при этом, но кому какое дело?
Кобб в сердцах стукнул карандашом по столу.
— Как только у нас появится возможность контролировать атомную энергию, мы сразу выйдем на рынок. Но не раньше. Почему, как ты думаешь, мы запускаем экспериментальную станцию именно в Монтане? Да потому, что там в случае взрыва пострадает меньше людей.
— Звучит слишком мрачно, — заметил Феликс.
— Да ничего подобного! — возразил Кобб. — Просто меня поражает глупость человеческая. Годами люди грезили об атомной энергии: написали о ней горы книг, создали множество проектов ее использования, полагались на нее, строили будущие миры, основываясь на ее применении. И как они ведут себя теперь, когда имеют реальную возможность получить ее в свое распоряжение, причем за смешные деньги? Позволяют лоббистам и кучке жуликоватых политиков пугать себя страшилками об ужасной угрозе ядерной энергии. Слушают бред уличных проповедников, которые на каждом углу визжат о святотатстве, о посягательстве на то, что создано самим Господом, о грядущей каре небесной.
Феликс соскочил со стола.
— Проваливай, — бросил Кобб.
— Теперь, я понял, почему Уокер вас ненавидит.
— И я его тоже. Всей душой.
Спиной чувствуя на себе взгляд Кобба, репортер направился к двери, но на самом пороге промышленник вдруг окликнул его.
Джонс обернулся.
— И еще одно, — предупредил Кобб, — Если ты… в своей статейке… хоть раз… упомянешь… мое имя… я лично приду в редакцию и собственными руками сверну тебе шею.
— Да вы просто злодей, — сказал Феликс и вышел, хлопнув дверью.
Задумчиво глядя в одну точку, Кобб постучал кончиком карандаша по губе.
— Надо было прямо сейчас его по стенке размазать, — пробурчал он.
В распахнутое окно врывался гул Нью-Йорка: разговоры банковских кассиров, выкрики чистильщиков обуви, голоса официанток из кафе, идущих домой.
Поднявшись из-за стола, Кобб подошел к скрытому в стене сейфу, набрал код и открыл дверцу. Извлек из маленького ящичка лист бумаги и положил его на стол. Затем пробежался пальцем по левому полю страницы, остановив его на третьей строке: «6 сентября с 15:00 до 18:00». Справа были записаны коротковолновые частоты.
Сколько возни, подумал он. И к тому же это совершенно незаконно. Но только так они с Рэмзи могли сохранять в секрете длину волны.
Он включил визор, щелкнул тумблером переключателя частот, потом набрал номер и пароль. Экран мигнул, и Кобб увидел лицо Скотта Рэмзи. i
— Я так и думал, что ты меня вызовешь, — произнес Рэмзи. — Ты слышал Уокера?
Кобб кивнул.
— Особенно мне понравилась та часть его речи, где говорилось о бедных вдовах и сиротах, которые вкладывают свои денежки в ценные бумаги и которые вскоре будут просить милостыню, если доверят свои сбережения энергетике.
— Нам-то смешно. — Тон Рэмзи был абсолютно серьезным, даже нравоучительным, — Но именно этим он и достал сенаторов. Потому что, мне кажется, они как раз и есть те самые «сироты», которые вложили свои средства в акции энергетических компаний. Грязная политика. Но это еще цветочки. Вот увидишь, дальше будет хуже. Мы их напугали, Билл, а в страхе они опасны. Ходят слухи, что еще немного — и мы добьемся колоссального успеха.
