В это утро Витя Сметанин, тринадцатилетний мальчик, проснулся и, еще не открыв глаза, почувствовал, что ему хорошо и празднично.
«Что случилось?» — удивился Витя. И вспомнил: «Сегодня первый день каникул».
Не надрывается отвратительный звонок будильника. Не надо никуда спешить, думать о несделанных уроках. Можно спать до самого обеда. Пожалуйста, лежи себе хоть на спине, хоть на животе и спи. Начнут сниться всякие сны, потому что, если утром проснуться и опять заснуть, обязательно будут сниться сны. В минувшее воскресное утро Вите приснилось — вот чудно! — что он милиционер, стоит на перекрестке Гоголевской и Трудовой и регулирует движение. Белые перчатки, полосатый жезл, скрипучий широкий ремень. Рука вверх — и послушно замер поток машин. Кажется, с тротуара удивленно, с восторгом смотрели знакомые девчонки, и среди них была Зоя.
Витя крепче сжал веки, стало совсем темно, и в темноте засверкали розовые черточки. Но спать не хотелось, и Витя открыл глаза.
В комнате было солнце, и край подушки от него стал горячим. В открытую форточку влетал ветер и пузырем надувал штору.
— Альт! — крикнул Витя.
Послышался цокот, скрипнула дверь, и в комнате появился Альт, немецкая овчарка с карими глазами. Альт подошел к кровати, жарко задышал, отвалив в сторону язык, загнутый по краям совочком. Пес яростно крутил хвостом, в его глазах смешались доброжелательство и преданность; было ясно: у Альта тоже отличное настроение.
— С сегодняшнего дня, — сказал Витя, — я семиклассник. Понял?
Альт все понял и закрутил хвостом еще сильнее. Витин папа говорил, что родители Альта служили на границе, были поисковыми собаками.
«Конечно, — подумал Витя, — хорошо бы поймать шпиона. Но где его возьмешь в нашем городе? И вообще шпионы и всякие бандиты бывают только в кино и книжках».
Стало немного грустно.
Витя спрыгнул на пол, хотел сделать зарядку, но передумал. В конце концов, не каждый же день делать зарядку. Мышцам, к вашему сведению, нужен отдых. А вместо зарядки можно пять раз быстро подняться по лестнице вверх-вниз до последнего этажа и, пожалуйста: тренировка и сердца, и легких, и мускульной системы.
Но бегать по лестнице тоже не хотелось. Еще соседи подумают: «Дурак какой-то».
В ванной Витя снял майку и, прежде чем мыться, стал рассматривать себя в зеркало. В зеркале отражалось худощавое лицо с выпирающими скулами, хитрыми глазами и спутанной челкой на лбу. Нос был длинный. Даже, пожалуй, слишком длинный. Витя себе не очень понравился, и настроение слегка испортилось. Зато мышцы груди и бицепсы на руках были хороши. Витя напружинился, сделал боксерскую стойку.
— Ага! — сказал он себе. — То-то!
Ведь всем известно: мужчину украшают сила и мужественность.
Витя сделал гордое выражение лица. Потом показал себе язык.
«С завтрашнего дня займусь гантелями», — подумал он с некоторым вызовом, будто угрожал кому-то.
Он уже много раз собирался заняться гантелями, но все как-то не получалось.
На кухне Витя сварил яйцо, подогрел чай. Хорошо, когда родители на работе. Никто тебе не смотрит в рот. Никто не учит: «Витя, как ты держишь нож? Витя, жуй бесшумно».
Легко сказать — жуй бесшумно. Так и задохнуться недолго.
Перед Витей сидел Альт и на лету ловил куски хлеба.
«Эх, на границу бы махнуть с Альтом».
О прозрачную сетку, которой было заделано окно, бились мухи. Со двора доносились детские голоса, удары по мячу; шелестели ветки тополя, росшего под самым окном.
Витя вышел на балкон и сразу попал в жаркое солнце, в тепло, наполненное запахом горячих тополиных листьев. Слышнее стали голоса ребят, удары по мячу; где-то сердито кричала женщина:
— Оля, не лезь в водичку! Не лезь, говорю!
«А если ребенку в водичке приятно», — подумал Витя и перегнулся через перила.
Так и есть! Репа забивал голы, а в воротах, между двумя кирпичами, стоял Колька Фитиль.
— Репа! — крикнул Витя.
Репа задрал голову. Даже с третьего этажа были видны веснушки на его круглом лице.
— Долго дрыхнешь, — крикнул Репа. — Спускайся! Не забыл, что сегодня?
— Не забыл! Я скоро!
— Вынеси чего-нибудь пожевать, — уже негромко сказал Репа.
— Ладно.
Витя походил по комнатам, обдумывая свои дела. Следом цокал по паркету Альт и часто дышал. Ему было жарко.
В своей комнате Витя выдвинул ящик стола и вынул дневник. Нет, не школьный дневник с отметками и расписанием уроков. А совсем другой. В который записывают всякие мысли и события дня. Никто не знал, что Витя Сметанин, ученик шестого класса; нет, простите, теперь уже седьмого класса, ведет дневник. Как известно, подобные дневники есть только у девчонок. Это знал и Витя, и поэтому он держал свой дневник в страшной тайне. О нем не знала даже Зоя Чернышева. А о родителях и говорить нечего.
Дневник представлял собой толстую общую тетрадь в клеенчатом сером переплете. На первой странице стоял эпиграф: «Мой друг! Отчизне посвятим души прекрасные порывы (А. С. Пушкин)».
Витя раскрыл дневник и написал:
И задумался.
В это время в передней зазвонил телефон.
Это, конечно, была Зоя.
— Здравствуй, Витя, — сказал в трубке Зоин голос.
— Привет, — ответил Витя.
— Ты не забыл, что у меня сегодня день рождения?
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
