Кто погасил свет?

Кто погасил свет?

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 205 страниц. Год издания книги - 2012.

Сборник прозы Олега Зайончковского "Кто погасил свет?" опровергает устоявшееся мнение, что это прозаик одной темы, одной традиции, певец "простых людей и теплоты обычной жизни". Здесь собраны тексты не просто разные, но принципиально отличные друг от друга: сатирический роман "Счастье возможно", удачно замаскированный под психологическую прозу, и плутовской "Загул", а рядом "готические" рассказы – один из них дал название всей книге. Смерть как трагедия, как лирическая история, как анекдот, ироническая притча, наконец, как кровавый триллер… Автор использовал все жанры для иллюстрации главной мысли: свет гаснет не сам по себе и не по нашей прихоти, и человек ничего не решает, ничем не управляет – он только пешка в затейливо придуманной Господом партии. И нам остается – попытаться понять правила игры.

Читать онлайн Кто погасил свет?


Олег Викторович Зайончковский

Кто погасил свет?

Прогулки в парке

1

Бабы-Шурина квартира располагается в первом этаже. Очень удобно: что бы ни случилось во дворе, достаточно только переобуться, и ты уже тут как тут, в гуще событий. Подерутся ли два вечных врага, рыжий Мурзик и черный Босс; устроят ли конференцию дворничиха с почтальоншей; раскричится ли дите в коляске у молодой мамочки – сей же час из подъезда выйдет в горошковом платке баба Шура, и все будут наставлены и вразумлены, включая котов и грудного младенца. Однако не следует думать, что она только ждет поводов, чтобы применить свою опытную распорядительность, – нет, баба Шура отлично умеет создавать эти поводы сама. Едва забрезжит рассвет, тормошит она супруга своего, дядю Колю, кормит его таблетками и выводит на балкон, откуда он будет весь день ласково кивать проходящим – знакомым и незнакомым. На этом семейный долг свой она считает исполненным и потом уже предается всецело обязанностям гражданственным. Обмундировавшись в «куфайку» и войлочные боты, повязав свою православную голову платком, баба Шура производит ежеутреннюю инспекцию территории, вверенной ей, надо полагать, самим провидением. Еще не допели своих песен коты; еще Киселева, дворничиха, не скребла метлой тротуар; еще даже ночной пьянчуга, очнувшийся на лавочке, не вспомнит своего ни имени, ни звания, а баба Шура уже делает этому пьянчуге материнское внушение и направляет стопы его по нужному адресу Возвращаются с завода пропитчицы, сами пропитанные, пропахшие фенолом, одуревшие от лаковых испарений и бессонной смены, – и они обязаны бабе Шуре отчетом о своем житье-бытье. Студент-аспирант из второго подъезда бежит, торопится на московскую электричку; но не моги и он проскользнуть мимо; остановись, будь любезен, и рапортуй о своих успехах. И держи на лице улыбку поприятнее, иначе уличен будешь в гордости. Бери пример с голубей; птицы божьи гордости никакой не имеют: суетливой сворой они пешком преследуют бабу Шуру, толкаясь и клюя друг дружку в затылки. Голубям она благоволит, чего не скажешь о собаках: собаки много виноваты перед бабой Шурой. Одна вина их первородная, ибо собака животное нечистое, осужденное церковью; другая же, и главная, заключается в необъяснимом заговоре, который составили окрестные дворняги против насаждений, устраиваемых ею в палисаднике под своими окнами. Война эта началась давно, когда и баба Шура была моложе, и дворняжье племя стояло парой поколений ближе к нечистому своему предку. Каждый год, повыбрав из почвы окурки и стеклобой, под одобрительное кивание дяди Коли женщина высаживает у домового подножия древесный прутик и засевает с молитвой крошечную огородную делянку. Но ни разу еще не довелось мне узнать, какого рода дереву надлежало вырасти из саженца. В ту же ночь кобельки, сколько бы их ни болталось в округе, все почему-то сбегаются в наш палисадник и, выстроясь в очередь, насмерть записывают несчастный бабы-Шурин прутик. Мало этого, облегчив свои пузыри, лохматые вандалы на радостях скребут задними ногами, взрывая и разбрасывая огородик, нынче только с тщанием возделанный. Подлость их состоит в том, что открытого сражения дворняги не принимают, а партизанят по ночам; баба Шура же после захода солнца слепнет и может лишь наугад плескать в палисадник кипятком, нанося больше урона растениям, чем собакам. Но с зарей псы-разбойники куда-то канут, как ночные тени… Я-то знаю, где обретается поутру четвероногая банда, но бабе Шуре не скажу. Вся шайка диверсантов встречает рассвет на пустыре за домом: кто катается спиной в росистой траве, кто вылизывает причинное место, кто спит и во сне бежит куда-то, тоненько привизгивая, а кто-то просто лежит и щурится на восходящее солнышко…

Баба Шура топает ботами по двору, показывает Киселевой-дворничихе, где мести.

– Здорово, баб Шур! – это выходит из своего подъезда Калинин. Он со скрежетом открывает пасть своего двадцатипятилетнего «мерседесу» и бесстрашно, словно цирковой дрессировщик, сует в нее голову. Калинин – мелкий предприниматель; знать, собрался сегодня ехать в столицу на оптовку.

Двор постепенно оживает. Все чаще звучит перекличка-перестрелка подъездных дверей: пятиэтажку покидают самые деловые либо самые далеко работающие из жильцов. Скоро и мы с Карлом выкатимся из нашего подъезда. Хотя мы с ним не относимся ни к деловым, ни к дальним, но у нас есть собственная причина, чтобы выйти из дому с утра пораньше.

Вот они мы – с грохотом обрушиваемся по лестницам с третьего этажа на первый. Я цепляюсь за перила, но Карл неудержим. Горе тому, кто станет у нас на пути. Однажды мой друг влетел с разбегу под встречную тетку и прокатил ее на себе задом наперед обратно на целый лестничный пролет. К счастью, сегодня нам в подъезде не попадаются ни тетки, ни кошки… Трах-бах! Дверь едва не срывается с петель; Карл сдергивает меня с крыльца и влечет к ближайшей рябине, роняя на тротуар первые горячие капли. Ну, наконец-то!.. Он надолго блаженно припадает к шершавому штамбу. Рябина, что ж, дерево крепкое; в отличие от бабы-Шуриных саженцев она умеет держать удары стихий. Покуда Карл отводит душу, могу и я дух перевести.


С этой книгой читают
«Люксембург» и другие русские истории

Максим Осипов – лауреат нескольких литературных премий, его сочинения переведены на девятнадцать языков. «Люксембург и другие русские истории» – наиболее полный из когда-либо публиковавшихся сборников его повестей, рассказов и очерков. Впервые собранные все вместе, произведения Осипова рисуют живую картину тех перемен, которые произошли за последнее десятилетие и с российским обществом, и с самим автором.


Гитл и камень Андромеды

Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


По ту сторону

Типичная жизнь мегаполиса: работа, дом, посиделки с друзьями, вечерний просмотр телевизора. Этот мир дает нам буквально всё, чтобы мы почувствовали себя счастливыми. На первый взгляд Даррен Сангвин — типичный представитель этого мира счастливцев. Шесть лет назад он получил всё, чего хотел: вырвался из родного захолустья и покорил большой город. Но достаточно ли этого, чтобы обрести счастье? Одиночество. Апатия. Бескрайняя усталость. Что ещё скрывается по ту сторону?


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Письма Богу

"Письма Богу" - путешествие в метафизику, возвращение к архетипам и погружение в глубину непреходящего.


Повесть о моем друге Игоре

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тайна на дне колодца

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Черный ящик

В 1992 году во время беспорядков в Лос-Анджелесе застрелили датскую журналистку. Тогда это преступление так и не удалось раскрыть.Четверть века спустя Гарри Босху поручают возобновить расследование.Он убежден: в каждом деле есть свой «черный ящик» – улика, позволяющая понять, что же произошло. Но может ли стать таким «черным ящиком» гильза, оставшаяся на месте преступления? Если да, то Босху удастся не только раскрыть давнюю гибель журналистки, но и связать ее дело с недавним жестоким убийством…


Дьявол знает, что ты мертв

Частный детектив Мэтт Скаддер не раз распутывал дела, которые казались полиции безнадежными, и рисковал жизнью, чтобы помочь своим клиентам избежать тюрьмы.Однако теперь он почти не сомневается: бродяга Джордж Садецки виновен в убийстве респектабельного юриста Глена Хольцмана. Улики настолько красноречивы, что полиция готова закрыть дело.И все-таки по просьбе брата подозреваемого Мэтт берется за расследование.Шаг за шагом он пытается установить связь между Садецки и его жертвой, чтобы определить мотив.Но чем дальше Мэтт продвигается вперед, тем больше у него вопросов.


Другие книги автора
Любовь после «Дружбы»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сергеев и городок

Олег Зайончковский, потомок старинного польского дворянского рода, в недавнем прошлом слесарь-испытатель ракетных двигателей, живет в подмосковном городе с древней историей.«Сергеев и городок» — роман в новеллах, объединенных главным героем, который выступает либо в роли стороннего наблюдателя, либо участника, либо летописца, повествующего о жизни нескольких поколений обитателей русского городка, превратившегося за последние сто лет в индустриальный центр.Точный афористичный язык, мягкий юмор и занимательность повествования заставляют вспомнить о классической русской прозе.


Счастье возможно: роман нашего времени

Проза Олега Зайончковского получила признание легко и сразу – первая его книга «Сергеев и городок» вошла в шорт-листы премий «Русский букер» и «Национальный бестселлер». Его имя твердо прописано на сегодняшней литературной карте. Похоже, и читателям, и критикам нравятся его замечательное умение рассказывать истории.В новом романе герой – писатель. Сочинитель чужих судеб, он даже не пытается распутать свою, с поистине буддистским спокойствием наблюдая, как его жена уходит к другому, из тех, что «круче».


Петрович

Главный герой нового романа Олега Зайончковского — ребенок. Взрослые называют его Петровичем снисходительно, мальчик же воспринимает свое прозвище всерьез. И прав, скорее, Петрович: проблемы у него совсем не детские.


Поделиться мнением о книге