Кондитерская солнц

Кондитерская солнц

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 1 страница. Год издания книги - 1919.

Анатолий Борисович Мариенгоф родился в семье служащего (в молодости родители были актёрами), учился в Нижегородском дворянском институте Императора Александра II; в 1913 после смерти матери переехал в Пензу. Окончив в 1916 пензенскую гимназию, поступил на юридический факультет Московского университета, но вскоре был призван на военную службу и определён в Инженерно-строительную дружину Западного фронта, служил заведующим канцелярией. После Октябрьской революции вернулся в Пензу, в 1918 создал там группу имажинистов, выпускал журнал «Комедиант», принимал участвие в альманахе «Исход». В этом же году переехал в Москву, познакомился с Сергеем Есениным, с которым был почти неразлучен вплоть до конца 1923. В 1919 оформилась новая группа имажинистов (Мариенгоф, Есенин, Шершеневич, Ивнев и др.), было создано издательство «Имажинисты», книжный магазин, кафе «Стойло Пегаса». В 1919–1922 вместе с Есенининым ездил по стране с чтением стихов, за это время написал несколько статей по теории имажинизма. Первые стихи появились в гимназическом журнале «Мираж», в армии написал пьесу в стихах Жмурки Пьеретты. В 1918 в Москве издал первую книжку стихов Витрина сердца. В издательстве «Имажинисты» вышли книги: Кондитерская солнц: Поэма (1919), Магдалина (1919), Развратничаю с вдохновеньем: Поэма (1921), Руки галстуком (1920), Стихами чванствую: Лирические поэмы (1920), Тучелёт: Книга поэм (1921), Разочарование (1922).

Читать онлайн Кондитерская солнц


Анатолий Мариенгоф


КОНДИТЕРСКАЯ СОЛНЦ

Поэма


1.

Утро облаков паруса,
Месяца голову русую
В лучей головни.
Город языками улиц в неба тарелку,
А я в блюдцах зрачков ненависти ланцет
Всем поголовно.
— Как воздуху, человечьего мяса полтора фунта!
В восстаний венце,
С факелом бунта
С двенадцати на двенадцать на часах
Справедливости стрелки.

2.

Как земля солнца вокруг,
Земли вокруг разрушений ядра.
Ко всему нулевой итог,
В дышлах революционных вьюг
Земле пожаров экваторы.
Земля по орбите в пожаров пальто
Никакой жалости, никакой любви.
Как сахар в ступке
Детские косточки смертей грузовик, —
Туберкулезного харк — трупики.

3.

Смерд.
Смертию смерть, смерть смертию.
На души галоши,
В галошах по крови земли, —
Этих бур ломовая лошадь
По ухабам червонной зари кули.
Перед зорями смерть патриархом.
Смерд,
Смертию смерть, смерть смертию.
— Ана-а-а-а-рхия!

4.

Никогда за ее ресниц полог,
Зрачки, как в синюю высь голубки.
С злобою Окаянного Святополка
Города крови кубки
Залпом.
Воплей залп
Неба живот в дрожь.
По крышам, как по доске кегельбана
Туда и сюда пожаров ядро.
Панихиды в соборах, как дробь барабанная.


5.

Никогда поцелуи ночь на грудей канделябры,
И пальцы в кружевах юбки,
Как в бурьяне
Грабли.
Площади до капельки крови кубки.
Клыками артиллерия
Улиц артерии,
Говядину человечью в куски.
Миряне,
Это — в небо копытами грозно конь русский.

6.

Из Москвы, в Берлин, в Будапешт, в Рим
Мясорубку.
В Африке крылья зари,
В Америке пламени юбка,
Азия, как жонглер шариками, огнем…
С каждым днем
Все железней, все тверже
Горбылевые наши выи,
Революция огненный стержень
На котором и я и вы.

7.

Месяц в высь дискобол,
И туда же электричества дротики,
Ручные гранаты о мостовые,
Как истеричка затылком о пол.
Пятилетней до крови ротик,
Сына завтра на вы я,
Как любовницу дочь на ложе.
Шрапнели в брюхо земли
И кишки по торцам, как вожжи,
Этих бурь ломовая лошадь
По ухабам червонной зари кули.

8.

Человек. Красивый, какой красивый —
— месиво!..
Танки кости, как апрель льдинки.
Досыта человечьей говядины псы…
С запахом самки
Крови парной крынки.
Горами души бицепсы.
Гаубицы
Стаканы в простыни облаков голубицами,
А солнце земле улыбки на щеках ямками.

9.

И еще смерть губами города торс —
Так октября утро торцы,
И еще перед ней миряне колени
И в епархии:
— Мно-о-о-огая ле-е-ета!
Это
Поэту ведь только поэма анархия
И поэмы — пожаров нимбы,
А им бы:
Мир на земле и в человецех благоволение.

10.

О какой там поэты музе,
Когда в музеях
Любовь под рубрикой —
Пора со старух парики,
В пепел — веков наследство!
Из кирпичных волос огненным гребнем порхая…
Так, так земля — канкан на ланцете с факелом Бунта
В венце восхитительных бедствий.
Как  воздуху человечьего мяса полтора фунта!
— Ана-а-а-архия…


1918 г.


С этой книгой читают
Компьютерра, 2008 № 39 (755)

- На обложку вынесено интервью с Хоконом Ли, создателем CSS, ныне работающим в должности CTO в компании Opera Software, производящей браузер Opera.- Берд Киви рассказал грустную историю про звукозаписывающую индустрию, которая в погоне за громкостью звучания стала гробить качество собственной продукции.- Евгений Козловский рассказывает про плазменные телевизоры, Юрий Ревич - про телевидение вообще, а Сергей Голубицкий призывает на помощь коллективный разум, дабы найти решение проблемы интернет-зависимости, коей он по собственному признанию также подвержен.- Алекс Экслер тестирует универсальные пульты дистанционного управления, позволяющие командовать всей многочисленной армией проигрывателей, телевизоров, ресиверов, проекторов и прочей мультимедийной нечисти, живущей у него дома.- И не только.


На орлиных крыльях
Автор: Кен Фоллетт

Иран, 1978 год. В разгар местной революции двое служащих крупной американской компании арестованы по ложному обвинению. Дипломатические методы не приносят пользы, и тогда их друзья и коллеги организовывают спасательную акцию на свой страх и риск.


Материалы для биографии А. С. Пушкина

«…внешний биографический материал хотя и занял в «Материалах» свое, надлежащее место, но не стал для автора важнейшим. На первое место в общей картине, нарисованной биографом, выдвинулась внутренняя творческая биография Пушкина, воссоздание динамики его творческого процесса, путь развития и углубления его исторической и художественной мысли, картина постоянного, сложного взаимодействия между мыслью Пушкина и окружающей действительностью. Пушкин предстал в изображении Анненкова как художник-мыслитель, вся внутренняя жизнь и творческая работа которого были неотделимы от реальной жизни и событий его времени…».


Сказки народов Азии

В книгу вошли сказки о животных, волшебные и бытовые сказки. Составление, вступительная статья и примечания Н. И. Никулина. Иллюстрации М. Ромадина.


Другие книги автора
Циники

В 1928 году в берлинском издательстве «Петрополис» вышел роман «Циники», публикация которого принесла Мариенгофу массу неприятностей и за который он был подвергнут травле. Роман отразил время первых послереволюционных лет, нэп с присущими времени социальными контрастами, противоречиями. В романе «Циники» все персонажи вымышленные, но внимательный читатель найдет аллюзии на современников автора.История одной любви. Роман-провокация. Экзотическая картина первых послереволюционных лет России.


Роман без вранья

Анатолий Борисович Мариенгоф (1897–1962), поэт, прозаик, драматург, мемуарист, был яркой фигурой литературной жизни России первой половины нашего столетия. Один из основателей поэтической группы имажинистов, оказавшей определенное влияние на развитие российской поэзии 10-20-х годов. Был связан тесной личной и творческой дружбой с Сергеем Есениным. Автор более десятка пьес, шедших в ведущих театрах страны, многочисленных стихотворных сборников, двух романов — «Циники» и «Екатерина» — и автобиографической трилогии.


Без фигового листочка

Анатолий Борисович Мариенгоф (1867–1962) остался в литературе как автор нашумевшего «Романа без вранья» — о годах совместной жизни, близкой дружбы, разрыва и примирения с Сергеем Есениным. Три издания «Романа» вышли одно за другим в 1927, 1928 и 1929-м, после чего книга была фактически запрещена и изъята из открытых фондов библиотек. В 1990 г. по экземпляру из фонда Мариенгофа в РГАЛИ с многочисленной авторской правкой, отражающей последнюю авторскую волю, «Роман» был опубликован в сборнике воспоминаний имажинистов Мариенгофа, Шершеневича и Грузинова «Мой век, мои друзья и подруги».


Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги

Анатолий Мариенгоф (1897–1962) — поэт, прозаик, драматург, одна из ярких фигур российской литературной жизни первой половины столетия. Его мемуарная проза долгие годы оставалась неизвестной для читателя. Лишь в последнее десятилетие она стала издаваться, но лишь по частям, и никогда — в едином томе. А ведь он рассматривал три части своих воспоминаний («Роман без вранья», «Мой век, мои друзья и подруги» и «Это вам, потомки!») как единое целое и даже дал этой не состоявшейся при его жизни книге название — «Бессмертная трилогия».