Кино для Ватикана

Кино для Ватикана

Авторы:

Жанр: Современная проза

Цикл: ecce homo [се человек]

Формат: Полный

Всего в книге 3 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Это эссе может показаться резким, запальчивым, почти непристойным. Но оно — всего лишь реакция на проповедь опасных иллюзий — будто искусство можно судить по каким-то иным, кроме эстетических, законам. Нельзя. Любой иной суд — кастрация искусства. Оскопленное, оно становится бесплодным…

Читать онлайн Кино для Ватикана


Похвала зависти

Боже, как же оно дальше-то повернется? Ватикан, сообщили, разработает критерии «хорошего кино». Об этом давеча заявил представитель диоцеза Рима падре Марко Фибби.

Я не очень в курсе, что такое диоцез — должно быть, что-то важное и хорошее, — но мне нравится слово «падре». По мне, так оно еще лучше, чем «диоцез». При нем я сразу вспоминаю «Графа Монте-Кристо», аббата Фариа и так далее. Я вспоминаю аббата и думаю: а правильно ли его изобразил Дюма-пэр? Не исказил ли он его образ? (Все-таки аббат — лицо священное.) А если исказил, но образ, тем не менее, мне мил, не означает ли это, что я еретик? И как это вообще может быть: падре Фариа паче падре Марко?

С ума сойти!

Тем более, если мне известно, что прообраз моего любимца, другой, реальный Фариа, был одержим «месмеризмом». Да-да, он владел техникой гипноза. При этом боролся с португальскими оккупантами. И я не уверен, что он их не гипнотизировал! Все-таки середина 18-го века! Почему бы ему, в самом деле, было их не заклинать, как кобр! Не распускать их на ремни, не скатывать в бухты…

Тут ведь свои резоны.

Футбол, если верить энциклопедиям, «зачали» в 1863 году (отсюда: о Криштиано Роналдо, пошли Всевышний его шее, голове и обеим ногам загара и здоровья, газеты тогда еще писать не могли — ни английские, ни португальские). Жозе Сарамаго, нобелевский лауреат в области литературы, родился в 1922-м. Тоже, получается, накладка. Ибо Фариа умер в 1819-м. Каких португальцев, спрашивается, этот несчастный мог видеть? Только тех, что привезли его морем в Лиссабон. В кандалах! Привезли и бросили в тюрьму, из которой он, конечно же, бежал. А потом началось! Париж. Публикация книги о гипнозе. Подготовка заговора. Бастилия. Потом ее же, Бастилии, штурм. (Это вообще как-то не очень укладывается в мозгах: то он внутри, то он снаружи, но несется опять-таки внутрь, точнее — призывает к этому других.) Короче, побегав туда-сюда, он все же предпочел скончаться в застенках, этот загадочный Фариа! — ставший прообразом того, другого, Фариа, которого я так люблю и по поводу которого, однако, сомневаюсь: а правильно ли я, с точки зрения Ватикана, в данном случае поступаю?..

Между прочим, если вы будете в столице Гоа — Панаджи, возле старинного дворца XV века (где мне, схимнику унылой периферийной жизни, быть до сих пор не привелось), обязательно обратите внимание на необычный памятник — бронзовую фигуру священника в сутане, с простертыми над женщиной руками. Это — аббат Фариа. Он проводит сеанс гипноза. Что он учинит с бедной женщиной дальше, когда она под его пассами окончательно обмякнет, — одному Богу известно.

Нет, определенно: Фариа был еретик. Следовательно, и Дюма был тоже — еретик. Ergo: еретик и я. Какой ужас! Мы все, каждый по-своему (Дюма, сморкающийся мушкетерами, Дантесами и аббатами, разумеется, — особенно), мы все, повторяю, не посоветовались с Ватиканом!

Впрочем, еретик, скажу о себе, — это даже еще хорошо. При других обстоятельствах — благослови, Господь, тень того дня, когда они все же не наступили, хотя родители и хотели девочку, а это, видимо, по Фрейду что-то значит, — я бы мог стать ведьмой! Да, я мог бы в нее воплотиться, и тогда бы занимался тем, против чего в свое время ополчились почтенные инквизиторы Инститорис и Шпренгер, специалисты по экзорсизму. Не исключено, что я бы даже чародейственным образом лишал мужчин полового члена, так чтобы они не могли видеть его и чувствовали лишь гладкое тело (я цитировал это место из «Молота ведьм» в своей пьесе, но ее, увы, никто не ставит, и я уже начинаю думать: а не напрасно ли я, черт возьми, все это цитировал). Мне бы, пожалуй, было отвратительно заниматься упомянутым богомерзким делом (гладкое тело между ног — бр-р!..), но я был бы вынужден. Да! Раз уж я преступил, так сказать, то что ж теперь — теперь уж ничего не поделаешь. Как сказала Жанна д’Арк: «Гори оно все синим пламенем!..»

А ведь я мог бы написать какую-нибудь приличную книгу. Вызвать у людей оптимистическую тягу к вере. Но я — я в растерянности. Я не знаю, каковы они, критерии «хорошей книги». Ватикан их покамест не разработал, не утвердил и не огласил. Ну да, я догадываюсь, что «Код да Винчи» — книга не очень хорошая. Это понятно: про роботов, грудь которых хочется вскрыть, дабы имплантировать в нее хотя бы протез сердца, книги редко удаются. «Код да Винчи» — это, уж вы мне поверьте, про роботов. Хотя Ватикан осудил ее вовсе не за это. И не за это официально запретил снимать в римских церквях эпизоды для картины «Ангелы и демоны», приквела кэкранизированному «Коду да Винчи».

Короче, я в полной прострации. У меня была мысль сочинить историю Христа с относительно счастливым концом. Без тернового венца.

Пилат выходит на крыльцо и умывает руки. Иудеи требуют распять разбойника Варавву. А Иисуса отпустить. Иисуса и впрямь отпускают. Он в пещере. С ним — дева Мария и блудница Магдалина. Варавва распят, к нему стекаются люди: «Спаситель!..» Миг глорификации Вараввы. Эра душевных мук Христа. Он ходит по улицам Иерусалима. Он называет себя Сыном Божиим, но ему никто не верит. «Где твой крест, Галилеянин? Где твои стигматы?» Он уходит в пустыню, он взывает к Отцу Небесному: «Ты предал меня, Господи! Ты пронес мимо обещанную чашу!..» — «Не ты ли молил меня об этом?» — спрашивает его явившийся ему старец, облик которого угадал в своем «Евангелии от Иисуса» уже упоминавшийся Жозе Сарамаго…


С этой книгой читают
Эпитафия часа
Автор: Юрий Божич

«Эпитафия часа» — это, пожалуй, не столько полемика с мистиком Гурджиевым, на которого автор ссылается, сколько попытка ответить самому себе — каким может быть твой последний час…


Рефлекс символа
Автор: Юрий Божич

Эссе «Рефлекс символа», где Гитлер произносит знаменитое: «Чума на оба ваши дома!..», едва ли б появилось, если бы у автора не возникло ощущения, что сведение мира к примитивной символике в конце концов ведет к его краху.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Маленькая фигурка моего отца
Автор: Петер Хениш

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Крик далеких муравьев

Рассказ опубликован в журнале «Грани», № 60, 1966 г.


Человек на балконе
Автор: Ержан Рашев

«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.


Нетландия. Куда уходит детство

Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.


Сибирская жуть-7

Неисчерпаемы тайны и загадки окружающего мира. Встречи с необъяснимым, непознанным подстерегают нас не только в дебрях тайги, в пещерах и на лесных озерах, но даже в обычной городской квартире может поселиться нечто загадочное и пугающее.


Малибу
Автор: Пат Бут

В прошлом модель и фотожурналистка, Пат Бут хорошо знает мир, который изображает, — мир кино и шоу-бизнеса с его закулисной борьбой, интригами и убийствами. Роман «Малибу» подтверждает ее славу наблюдательной и острой бытописательницы, уже известной русскому читателю по романам «Палм-Бич», «Сестры» и «Майами».


О тексте поэмы М.Ю. Лермонтова «Каллы»

Проблема выбора источника текста поэмы «Каллы» возникла в лермонтоведении более ста лет назад, но в 1920-е годы была снята с обсуждения и в настоящее время не поднимается. Между тем, на наш взгляд, она была решена неверно и требует пересмотра именно с учетом современного взгляда на «недостоверные источники». Но чтобы это стало ясным, требуется достаточно подробный экскурс в область лермонтовской историографии.


Чужое «я» в лермонтовском творчестве

Проблема, обозначенная в заглавии настоящей статьи, конечно, может быть в ней лишь конспективно намечена, ибо она очень обширна и касается самых фундаментальных оснований лермонтовского творчества. Если угодно, это попытка объяснить некоторый мировоззренческий парадокс, который она представляет взору наблюдателя. В самом деле, поэт-байронист, не утративший полностью связи с байронической традицией вплоть до конца своей недолгой жизни, в зрелые годы предстает нам как рефлективный поэт — путь для русской литературы не вполне обычный и даже не вполне естественный.


Другие книги автора
Похвала зависти
Автор: Юрий Божич

Мы не всегда ругаем то, что достойно поношения. А оскомина наших похвал порой бывает приторной. Мы забываем, что добро и зло отличает подчас только мера.


Пенза-5
Автор: Юрий Божич

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жако, брат мой...
Автор: Юрий Божич

«В церкви она не отрываясь смотрела на Святого Духа и заметила, что он немножко похож на попугая. Сходство это показалось ей разительным на эпинальском образке Крещения. Это был живой портрет Лулу с его пурпурными крылышками и изумрудным тельцем… И когда Фелисите испускала последний вздох, ей казалось, что в разверстых небесах огромный попугай парит над ее головой».Не исключено, что вы усмехнетесь на это и скажете, что героиня «Простой души» Флобера — это нелепость и больные грезы. Да, возможно. Но в таком случае поиски гармонии и веры — внутри и вокруг себя — это тоже всего лишь нелепость и больные грезы.


Тень от носа
Автор: Юрий Божич

«Без носа человек — черт знает что: птица не птица, гражданин не гражданин, — просто возьми, да и вышвырни в окошко!»(Н.В. Гоголь, «Нос») .