>>Рисунок В. ФЕКЛЯЕВА
Через тонкую перегородку, разделяющую старый дом на две квартиры, было слышно все. Северную половину дома занимали Леонарды, а южную — Гарджеры.
Семейство Леонардов — муж, жена и их восьмилетний сын — въехало сюда недавно. Стараясь говорить тихо, супруги вполголоса, мирно, так, чтобы не потревожить соседей, обсуждали между собой проблему: можно ли маленького Поля оставить одного на весь вечер дома.
— Шшш-ш! — зашипел отец Поля.
— А разве я кричу? — спрашивает мать. — По-моему, я говорю вполне нормальным тоном.
— Да, но если я слышу, как Гарджер откупоривает бутылку, то, наверно, и он слышит твой голос, — тихо возражает отец Поля.
— Пусть себе слушает, ничего особенного я не сказала, — отвечает миссис Леонард.
— Ты назвала Поля крошкой, — не отстает мистер Леонард. — Такое обращение, разумеется, смущает Поля, да и не только его, но и меня.
— Да ведь это привычка.
— От которой нам уже давно следовало отказаться, — продолжает он. — Пора уже перестать обращаться с ним, как с малым ребенком, и с сегодняшнего же вечера. Мы просто-напросто пожмем ему руку, закроем за собой дверь и отправимся в кино. Ты ведь не боишься остаться один, правда?
— Конечно, нет, — отвечает Поль. Очень худенький и высокий для своих лет, от матери он унаследовал нежные черты ее томного миловидного лица. — Я ничего не боюсь.
— Молодчина! — похвалил Поля отец, шлепнув его чуть пониже спины. — И пусть это будет для тебя настоящим приключением.
— Мне это приключение было бы больше по душе, если бы мы нашли ему ситтера[1], — сказала мать.
— Ну если ты собираешься в кино сидеть как на иголках, — предложил мистер Леонард, — давай и его заберем с собой.
— Что ты! — возмутилась миссис Леонард. — Детям этот фильм смотреть нельзя.
— А я и не хочу, — вставил Поль дружелюбно. Причина, из-за которой родители Поля запрещали ему смотреть некоторые фильмы и телевизионные передачи, читать некоторые журналы и книги, оставалась для него тайной, внушавшей уважение и доставлявшей ему неизъяснимое удовольствие.
— Да не умрет он, если посмотрит этот фильм, — сказал отец.
— Но ведь ты знаешь, о чем он, — не соглашалась мать.
— А о чем фильм? — спросил Поль.
Миссис Леонард растерянно взглянула на мужа, ожидая от него помощи, но тот хранил молчание.
— Фильм этот о девушке, необдуманно выбирающей себе друзей, — пояснила она.
— А-аа, — разочарованно протянул Поль. — Это неинтересно.
— Ну, идем мы или нет? — теряя терпение, спросил мистер Леонард. — Через десять минут начнется сеанс.
Миссис Леонард закусила губу.
— Хорошо! — произнесла она наконец решительным тоном. — Вот что, ты закрой окна и дверь черного хода на задвижки, а я запишу для Поля номера телефонов полиции, пожарной, кинотеатра и доктора Фейля. — Она повернулась к сыну. — Ты ведь умеешь телефоном пользоваться, правда, сынок?
— Да что он, первый год пользуется телефоном! — вскричал мистер Леонард.
— Шшш-ш! — зашипела миссис Леонард.
— Виноват, — и мистер Леонард сделал поклон в сторону стены. — Прошу прощения.
— Поль, дорогой, — обратилась миссис Леонард к сыну, — чем ты будешь заниматься в наше отсутствие?
— Я? Пожалуй, смотреть в микроскоп… — ответил мальчик.
— Уж не собираешься ли ты смотреть на микробы? — испуганно спросила мать.
— Не-е, только волосы, сахар, молотый перец, ну и всякое такое, — ответил Поль.
Миссис Леонард в глубоком раздумье нахмурила брови.
— Мне кажется, мы можем не беспокоиться. А ты как считаешь? — обратилась она к мистеру Леонарду.
— Вот и прекрасно! — с готовностью согласился мистер Леонард. — Если только он от перца не расчихается.
— Я буду осторожен, — успокоил отца Поль.
Мистер Леонард, вздрогнув, кинул взгляд на стенку.
— Шшш-ш, — зашипел он вдруг.
Вскоре после ухода родителей Поля в квартире у Гарджеров включили радио. Сначала радио играло тихо, так тихо, что Поль, что-то разглядывавший под микроскопом на кофейном столике в гостиной, не мог разобрать слов диктора. Звуки музыки, чуть слышные и неопределенные, доносились будто издалека.
По правде говоря, Поль предпочел бы слушать музыку, чем бранившихся между собой мужчину и женщину.
Прищурив один глаз, Поль пытался сквозь окуляр микроскопа рассмотреть собственный волос; поворот ручки — и волосок в фокусе. Но теперь он казался блестящим коричневым ужом, поверхность которого местами отражала свет, образующий крошечные спектры.
За стеной голоса мужчины и женщины опять зазвучали громче, перекрывая собой радио. Поль нервно повернул ручку микроскопа, и линза со скрипом вдавилась в предметное стекло, на котором лежал волос.
Мужчина замолк. Теперь кричала одна женщина.
Поль извлек линзу, осмотрел ее, ища поврежденное место.
В ответ, изрыгая страшные, неслыханные ругательства, заорал мужчина.
Поль пошел в свою комнату за протирочной бумагой, стер с поверхности линзы мелкую стеклянную пыль. Затем вставил линзу на свое место.
У соседей голоса замолкли, лишь радио продолжало по-прежнему играть. Поль тщетно старался сквозь молочную туманность поврежденной линзы что-либо рассмотреть.
А между тем ругань за стеной вновь возобновилась — громкая, площадная. Бранились, не щадя друг друга, все более и более накаляясь. Дрожащими от страха руками мальчик насыпал немного соли на новое предметное стекло и положил его под микроскоп.