Грезы Маруфа-башмачника
Авторы: Шахразада
Жанр: Эротика
Цикл: Арабские ночи
Формат: Полный
Всего в книге 52 страницы. Год издания книги - 2012.
Не одна, а двенадцать жизней, полных странствий и приключений… Тысячи новых ощущений, тысячи умений далеких и загадочных народов. Такой дар получил Маруф от влюбленной дочери волшебного народа. Дар или наказание? Даже его собственная жена сомневается в мудреце-башмачнике и отправляется к колдунье, чтобы выведать правду. Но сможет ли она эту правду принять и сохранить при этом любовь к Маруфу?
Читать онлайн Грезы Маруфа-башмачника
— О, сколь же удивителен мир! И сколь удивительно мало мы, люди, в нем живущие, знаем об этом мире!
— Эти слова, друг мой, чистая правда… Ибо сколь бы ни были обширны наши представления о мире, но они — меньше ничтожной песчинки в огромной пустыне неизвестного…
— Скажи мне, почтеннейший, — прости, если я невежлив, — как мне найти мудрейшего Маруфа-башмачника?
Сапожник оторвался от истертых башмаков собеседника и ответил:
— Увы, почтеннейший, сейчас здесь ты его не найдешь… Наш город велик и прекрасен, но Маруф, да дарует ему Аллах годы мудрости без счета, не любит его, как не любил ни дня, когда жил здесь, в прекрасном как сон и щедром, как сама природа, Багдаде…
Лицо посетителя вытянулось.
— Я вижу, уважаемый, что ты разочарован…
— О да, почтенный башмачник. Когда я увидел тебя, я отчего-то решил, что ты и есть тот самый Маруф, о котором идет молва как о Маруфе, который знает обо всем на свете.
— Увы, друг мой, я всего лишь Мустафа. Пока никто не понял, что я знаю столь же много, как уважаемый и далекий Маруф…
— Столь же много, достойнейший?…
Мустафа скромно потупился. Его же собеседник, без сомнения, обрадованный этими словами, уселся поудобнее и зачем-то достал из обширной сумы калам и пергамент.
— Но если так, о умнейший из башмачников, быть может, ты поведаешь мне какую-нибудь притчу? Или сказку? Или историю, в правдивости которой может сомневаться лишь тот, кто вовсе не знает о том, сколь бесконечно разнообразен и удивителен мир?
Мустафа поднял на собеседника глаза, и тот удивился их яркой молодости и мудрости.
— Ну что ж, почтенный странник, я с удовольствием расскажу тебе одну историю… Хотя, быть может, и не одну…
— О умнейший из умнейших, я готов разбить шатер прямо здесь, рядом с твоей мастерской! И услышать от тебя дюжину дюжин историй…
— Должно быть, ты, уважаемый, охотник до сказок?
— Да, мой друг, я охочусь за сказками и преданиями, притчами и правдивыми историями… Меня зовут Абуль-Фарадж Бар-Эбрей, и некогда, еще совсем малышом, я решил, что всю жизнь буду читать лишь сказки… Вот поэтому, даже став взрослым, я ищу тех, кто хранит знания и мудрость, и внимаю их историям…
— И записываешь их?
— И записываю, — кивнул странник. — Ибо мечтаю сохранить на пергаменте все то, что сейчас бережет лишь память людская. Чтобы и через сотни лет дети, да и взрослые всего мира, не уставали радоваться смекалке и хитрости, изворотливости и героизму, храбрости и трусости… Всему тому, что движет человеком.
— Эта достойнейшая, но, боюсь, невыполнимая задача, уважаемый! — проговорил Мустафа, откладывая и молоточек, и уже — о чудо — починенный башмак.
— Ну что ж… Пусть задача и трудна, но это же не значит, что решить ее невозможно. Я лелею надежду, что, когда моя рука откажется держать калам, найдется тот, кто продолжит дело моей жизни.
— И да будет судьба милостива к нему!.. Так что же тебе рассказать, почтенный Абуль-Фарадж?
— То, уважаемый, что ты хочешь… Мустафа задумался, а странник порадовался тому, сколь вовремя прохудился его башмак.
— Ну что ж, достойный собиратель историй, тогда я начну с того, что расскажу тебе историю Маруфа-башмачника, его удивительных, воистину вселенских знаний и необыкновенной судьбы. Той самой, что куда удивительнее судьбы любого из его, Маруфа, собеседников, сколь бы богаты или знатны они ни были.
Почтенный собиратель историй окунул калам в чернильницу и весь обратился в слух.
Макама первая
Второй раз за это удивительно жаркое лето на город надвигалась гроза — черные тучи заволокли все небо, свирепый ветер рвал в клочки листву, а люди спешили укрыться за толстыми стенами в надежде, что уж их-то буря не разрушит в единый миг.
К счастью, влюбленные ни о чем не тревожились — они впервые остались одни и дождь беспокоил их меньше всего. Она волновалась о том, чтобы ее неловкость и неопытность не стали преградой наслаждению. Ему же было довольно одной ее улыбки — ибо он желал ее и знал, что она горит не меньшей страстью.
Шум дождя за окном сделал свое дело — в единый миг лишь двое остались во всем мире. Они принадлежали друг другу, и предвкушение соединяло их неразрывно.
«Она самая прекрасная, самая желанная, самая удивительная на свете девушка! — подумал он, любуясь ее сильным телом, лишь угадывающимся под хиджабом. — Как бы я хотел, чтобы она позволила мне поцеловать себя… О Аллах милосердный, я мечтаю о ней, но боюсь спугнуть ее, будто дикую серну! Как же мне быть?»
И в этот момент она, должно быть, почувствовав его горящий взгляд, отложила яблоко и каким-то новым, оценивающим, невероятно страстным взглядом окинула юношу, стоящего у окна. Он понял — пора пришла и дальше откладывать просто глупо, подошел к ней и склонился к ее устам, запечатлев первый, горящий и страстный поцелуй.
Едва слышный вздох вырвался из груди девушки, но губы уже искали новых поцелуев. Из пугливого зверька она в единый миг превратилась в страстную, жаждущую любви женщину.
— Я так долго ждала тебя, мой любимый, мой единственный, мой…
Но более она не смогла сказать ни единого слова — он наконец поверил своему счастью и наслаждался теперь необыкновенными поцелуями — первыми, но зовущими, страстными, но невинными, обещающими и дарящими наслаждение.
