Голос солдата

Голос солдата

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, О войне

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 128 страниц. Год издания книги - 1982.

То, о чем говорится в этой книге, нельзя придумать. Это можно лишь испытать, пережить, перечувствовать самому. …В самом конце войны, уже в Австрии, взрывом шального снаряда был лишен обеих рук и получил тяжелое черепное ранение Славка Горелов, девятнадцатилетний советский солдат. Обреченный на смерть, он все-таки выжил. Выжил всему вопреки, проведя очень долгое время в госпиталях. Безрукий, он научился писать, окончил вуз, стал юристом. «Мы — автор этой книги и ее герой — люди одной судьбы», — пишет Владимир Даненбург. Весь пафос этой книги направлен против новой войны. Одинаковость судеб автора и его героя придает ей страстную силу и убежденность.

Читать онлайн Голос солдата


Зинаиде Михайловне  К а п у с т и н о й  и Ивану Алексеевичу  Ч е к а л и н у — людям, перед которыми автор до последнего вздоха в неоплатном долгу, —

п о с в я щ а е т с я

Часть первая

ВОКЗАЛ

Многое множество наших сверстников унесла безвременная смерть. Нам повезло — или, быть может, не повезло: мы уцелели…

Р. Олдингтон, «Смерть героя»

1

Что это? Почему небо вдруг стало багровым, а листья бука налились кровью? Видишь все вокруг точно сквозь красное запыленное стекло. Когда-то давным-давно, в детстве, мне нравилось прижимать к глазам цветные стекла. Окружающий мир от этого преображался, делался похожим на красивые картинки из книжек для малышей. В детстве вообще все кажется не таким, как оно есть на самом деле. Даже и без цветных стекол…

Но это в детстве. А сейчас что случилось? Почему внезапно весь мир преобразился, почему стало красным небо и как будто напитались кровью листья бука и трава на лужайке? А вот голоса остались неизменными, такими, как всегда.

— Жив? — чуть ли не вскрикивает комбат Васюта.

— Живой вроде, — отзывается помкомвзвода Исаев.

— Ох ты, господи!.. Вот беда-то… — Это Митька Федосов, мой закадычный друг. Он причитает по-бабьи: — Как же это? Ох ты, господи! Вот ведь сидели на НП, и гляди…

О чем они? Ранило кого-то, что ли? Как так — ничего не понимаю. Мы все уже стали привыкать к тишине. В последние дни все было спокойно. Редко-редко долетит стук пулеметной очереди, почти забыто просвистит снаряд, рванет, и — опять привычная тишина. И по ту, и по эту сторону фронта отлично понимают: войне не сегодня-завтра конец.

Мы, разведвзвод штабной батареи артбригады, собрались было обедать у себя на НП, оборудованном в уступе на склоне каменистой горы. Гвардии старший сержант Исаев привез на своем «вездеходном» мотоцикле с коляской бачок щей и пюре с американской тушенкой в трех котелках. Только устроились мы у самодельного стола, после того как Митька разогрел обед на костре под буком, — на пороге НП появился командующий артиллерией корпуса гвардии генерал-майор Благолепов. Его сопровождал щеголеватый адъютант, капитан с целым десятком орденов и медалей на гимнастерке. Их было больше, чем у самого генерала. Командующий артиллерией приехал по каким-то делам к нашему гвардии полковнику, комбригу. А тот перед самым обедом ушел на КП стрелковой дивизии, расположенный на соседнем склоне. Васюта приказал мне сбегать за комбригом.

Сбежал я по каменистой извилистой тропке вниз, на лужайку под нашим буком. Альпийская эта лужайка не просматривалась противником, и здесь жгли костры. Я увидел на узорчатой твердой коре дерева свежие, белые на дне порезы: «25 апреля, год 1945». У какого придурка руки чесались? Нашел место!

Шагнул я к буку, хотел определить, чья это работа. Я бы ему!.. Меня внезапно ослепило огнем. В ствол дерева ударил как будто специально в меня выпущенный немецкий снаряд…

Вот в чем дело! Ранен я, гвардии рядовой Владислав Горелов. Теперь понятно, почему так болит правая рука. Подношу ее к глазам. В красноватом тумане появляется безобразный обрубок. Я вижу, как по нему текут к локтю ручейки крови. Вот и до меня дошла очередь, В самом конце войны…

Болит еще и голова, Болит так, что нет сил терпеть. Что с ней? Почему она разваливается от боли, как будто ее сдавливают и сдавливают? Череп трещит.

— В чем дело? — Это бас генерала Благолепова. — Васюта, в чем дело? Кто? Горелов? Черт возьми! Мальчишка совсем… В санбат? Нет, капитан, — в госпиталь! Берите мой «додж»…

Машина катит осторожно, и все же на ухабах ее изредка подбрасывает. От всякого толчка тело пронзает болью. Она расходится из двух точек, будто там — в голове и руке — застряли раскаленные иглы. Куда они меня везут? Зачем? Положили бы лучше на траву у дороги!..

Но вот все исчезает: лес, кусты, деревья, генеральский «додж» и плывущее в вышине красное небо. Что это за белые гладкие стены, устремленные кверху и переходящие в потолок с позолоченной лепкой? Откуда здесь эти чужие голоса и такая знакомая музыка? Да ведь это Штраус, Иоганн Штраус из «Большого вальса»! Сколько раз я смотрел эту американскую картину до войны!

Помню, мы с мамой пошли в субботу вечером на «Большой вальс» в летний кинотеатр Лермонтовского курорта возле самого моря. Погода была прекрасная, народу собралось черт знает сколько. Мы с трудом достали билеты на последний сеанс. В темноте вспыхивали спички, экран туманили облака табачного дыма. Мама тоже курила одну за другой — переживала. Со стороны порта долетали гудки подходящих к молу судов, сверху, из города, — сигналы автомобилей и звонки трамваев. Звуки эти рождались как будто в потустороннем мире. А на экране влюбленная и счастливая Карла Доннер пела «Сказки Венского леса». Мама курила и вытирала платочком глаза.

Это было вечером, а утром уже шла война…

И вот опять я слышу «Сказки Венского леса». С чего бы это так ликующе петь трубам и гулко ухать барабану? И еще — совсем уже летнее солнце… Оно чересчур ярко светит, ослепляя и причиняя боль. Опять череп трещит, как скорлупа грецкого ореха. Где люди? Почему им до меня дела нет? Больно…

— Пожалуйста… хватит… Я не могу…


С этой книгой читают
Гюго

Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.


«Весна и осень здесь короткие». Польские священники-ссыльные 1863 года в сибирской Тунке

«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.


Дипломат императора Александра I Дмитрий Николаевич Блудов. Союз государственной службы и поэтической музы

Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева

Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.


Чернобыль: необъявленная война

Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.


Мне повезло

«После спагетти Клаудия Кардинале — самое прекрасное изобретение итальянцев», — шутливо сказал снимавшийся с нею голливудский актер Дэвид Найвен.В своей автобиографической книге звезда не только итальянского, но и мирового кино, любимая актриса Феллини и Висконти подробно рассказывает о своем творческом пути, о годах работы и дружбы с Брижит Бардо, Барброй Стрейзанд, Аленом Делоном, Жан Полем Бельмондо, Марчелло Мастроянни, Робертом де Ниро и многими другими знаменитостями.


Червоточина

Что, если мы и наша реальность – лишь программа, написанная для дипломного проекта нерадивым Студентом откуда-то с Той стороны? И что, если все мы просто исчезнем, если враг студента преуспеет в попытке сорвать защиту диплома?Конец света может начаться очень и очень просто, причем в любой момент – вирус уже запущен в программу.Ничего не изменить?Но неожиданно в Большую игру Студента и его Соперника вмешиваются – каждый по-своему – трое обычных людей из маленького провинциального городка: парни Нича и Виктор и рыжая красавица Соня…


Чужие облака

Таинственное братство избранных. На что готовы аерахи ради ордена Двух Солнц? Что ждет людей, попавших в стены их Санаториумов? Кира Милованова этого не знает. Она думает, что в Москве ее ждет любовь всей ее жизни – Глеб и блестящая карьера балерины в Большом театре. У нее есть все, чтобы стать счастливой : любовь, талант и характер. В этом огромном мегаполисе, кажется, сбываются все мечты. Но только, если в твою жизнь не вмешивается кто-то другой...


Герои Шести Цветов Том 6
Жанр: Фэнтези

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другие книги автора
Чтоб всегда было солнце

Медаль «За взятие Будапешта» учреждена 9 июня 1945 года. При сражении за Будапешт, столицу Венгрии, советские войска совершили сложный манёвр — окружили город, в котором находилась огромная гитлеровская группировка, уничтожили её и окончательно освободили венгерский народ от фашистского гнёта.