Фильм закончился во втором часу ночи. Когда они вышли из кинотеатра, на них обрушилась августовская жара.
— Пить хочу, — сказал Джордж.
— Почему же ты не попил, пока мы были в кино? — спросила Элеонора.
— У них там такая вода, будто из-под крана в ванной. Черт, как я хочу пить!
— А что ты ел?
— Соленый попкорн.
— И?..
— И теперь я умираю.
— А что ты ел кроме попкорна?
— Ну, мороженое с шоколадом.
— А еще?
— Шоколадку.
— Даже интересно, и с чего это тебя мучит жажда? — удивилась она.
Он облизнул губы.
— Теперь я понимаю, что чувствуют люди в фильмах про пустыню.
— Подожди, мы скоро достигнем оазиса, — пообещала Элеонора.
На двери квартиры была записка. Прочитав ее, Элеонора засмеялась в голос.
— Ну, ты должен признать, что он честно нас предупредил, — сказала она. — Мы ведь целый год жаловались ему на трубы.
— И он решил отключить воду в такую ночь?!
Раздраженный, Джордж отпер замок и толкнул дверь. Войдя в кухню, он включил свет. Элеонора услышала, как он откручивает краны.
— О… господи! — Он вышел из кухни, гневно сверкая глазами. Забрал у нее записку. — «Подача воды возобновится завтра днем», — прочитал он. — Прекрасно!
— Должно же у нас быть что-то, что можно пить, — сказала Элеонора.
Она зашла в кухню и открыла холодильник. Джордж последовал за ней.
— Сгущенное молоко, — предложила она.
— Следующий вариант.
— Есть апельсиновый сок. Ой, нет, мы допили его на завтрак.
— Тогда дай мне льда.
Она выдвинула лоток и виновато посмотрела на него.
— Могу поклясться… — начала она.
— Фрукты есть?
— Собиралась купить завтра.
— Великолепно, — сказал он. — Просто великолепно.
Она поглядела на него без всякого выражения.
— Что ж, — произнесла она.
— Именно, что ж?
— Наверное, тебе придется выйти и раздобыть себе питье.
— Где?
— В баре.
— О господи, — вздохнул он.
«Ладно, — размышлял Джордж, снова шагая в сторону проспекта, — где тут у нас бары?» Он вспомнил один и кивнул самому себе.
— Вот черт, — пробормотал он, шагая быстрее. Прямо как в какой-нибудь в книжке. Тащиться неизвестно куда в полвторого ночи в будний день, чтобы раздобыть глоток воды.
Он тяжело дышал, переходя улицу. Странно, думал он, как все подробности бытия отходят на второй план, когда ты нуждаешься в глотке воды. Человек забывает, как важна для него вода. Требуется что-то подобное сегодняшнему случаю, чтобы это вспомнить.
Джордж вздохнул и зашагал еще быстрее. Ему показалось, что даже слюна вся высохла. Он облизнул губы. Господи, ну и жарища!
Наконец-то проспект. Где же тот бар? Ведь он был в этом квартале, разве не так? Нет, в следующем, вон там неоновая вывеска. Джордж поспешил к ней. «Боже, — думал он, — я иду за глотком воды!»
Он вообразил, как входит в бар и говорит бармену: «Представляешь, какая глупость! Умирая от жажды, прихожу домой, а что сделал наш консьерж? Отключил воду! Ага! В такую-то ночь!»
И все время, пока рассказывает об этом, он будет опрокидывать в себя стаканы воды. Ледяной воды, чистой, как хрусталь, с позвякивающими в ней кубиками льда, такими, с маленькими круглыми дырочками посередине. Шесть или семь кубиков будут стукаться о запотевшие стенки стакана, пока холодная, мокрая, вкуснейшая вода будет вливаться в его иссохшее…
Бар был закрыт.
Он стоял, уставившись на дверь непонимающим взглядом. Закрыт? Так рано? Что за чушь! Он посмотрел на неоновую вывеску. Какого черта она горит, если этот дурацкий бар закрыт?!
Застонав, он развернулся и пошел дальше по проспекту. Какой-нибудь бар должен работать. Он побежал, потом снова пошел. Звук его шагов был единственным звуком на улице.
Через несколько кварталов нашелся еще один бар. Прищурившись, он издалека разглядел неоновые буквы: ИРЛАНДСКАЯ ХИЖИНА. Джордж был здесь сто лет назад. Помнил, как бармен наливал ледяное пиво. Он снова припустил бегом, жара горячими крыльями билась в лицо. Эй, бармен, самый большой стакан воды!
«Ирландская хижина» оказалась закрыта. Он стоял перед ней, тяжело дыша, и глядел на водопад. Это была реклама пива. «Из края водопадов». Электрический механизм делал так, что казалось, будто в витрине льется настоящий водопад. Холодные голубые воды разбивались о скалы, поднимая белые брызги.
Он вздрогнул, когда из горла вырвалось слабое рыдание.
Отвернулся. «Только без глупостей, — подумал он. — Ты получишь воду. Только не торчи здесь, таращась на дурацкий фальшивый водопад».
Джордж оглядел проспект. Увидел, что вдалеке появился трамвай. Подумал, не сесть ли на него. Может, там кто-нибудь подскажет, где достать воды.
— Боже…
Это же абсурд. Он раздувают из пустяка целую драму. Не до такой же степени он хочет пить. Он всего лишь…
Нет, он даже думать об этом не хочет. Джордж попытался сосредоточиться на поиске воды, однако истерзанный разум, вырвавшись на свободу, принялся перебирать воспоминания о том, какой был на вкус попкорн, горячий и скользкий от растаявшего масла и очень-очень соленый. Он вспомнил мороженое, холодное, да, но сладкое и покрытое слоем еще более сладкого, вязкого шоколада, густого, теплого шоколада, тающего на языке.
— Прекрати! — Сердитый голос потонул в грохоте проезжающего трамвая.
Он посмотрел на сидящих внутри людей. Разве кому-нибудь из них есть дело, что человек умирает от жажды?
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
