Газели

Газели

Авторы:

Жанры: Поэзия, Древневосточная литература

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 17 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.

Читать онлайн Газели


Газели

Часть 1.


Ее краса — диван стихов, в нем брови в первый стих слились,
Писец судьбы предначертал им полустишьями срастись.
Был так жесток весенний град ее небесной красоты,
Как будто самоцветы звезд небесная низвергла высь.
От стонов огненных моих все горло сожжено до уст:
Когда из уст не звук, а стон услышишь, сердце, — не сердись.
Потоки слез моих — как кровь, не утихают ни на миг,
И странно ли, что в муках я, — ведь слезы кровью налились!
Была сокрыта скорбь моя, но кубок хлынул через край,
В забаву людям боль души рыданьями взметнулись ввысь.
А ей укромный угол люб, вино да горстка миндаля —
Что ж делать, если любо ей таким даяньем обойтись!
Любимая, мелькнув, ушла, похитив сердце Навои, —
Приди ко мне еще хоть раз — хотя бы жизнь отнять вернись!

* * *

Сверкнула в темноте ночной краса ее чела — свеча,
И словно солнце вдруг взошло — светлее звезд была свеча!
Ей голову сжигает страсть, а ноги держит медь оков, —
Не потому ли от безумств себя уберегла свеча?
И каждой ночью до зари она, рыдая, жжет себя —
Печальным другом стала мне в юдоли бед и зла свеча.
Не говори, что пламя — бич: к моей бессоннице добра,
Своим дрожащим языком мне сказок наплела свеча.
Желая в сердце мотылька побеги нежности взрастить,
В него роняет влагу слез и зерна без числа свеча.
Не для того ль, чтоб погубить пожаром страсти мотылька,
Ему лукаво подмигнув, свой лик-огонь зажгла свеча?
Та луноликая меня не допустила в свой шатер, —
Не так ли дразнит мотылька огнем из-за стекла свеча?
А может быть, из-за любви она сгорает и сама,
И опаляет мотылька, чтоб он сгорел дотла, свеча?
Пусть, Навои, светильник твой задует вздохи мук твоих,
Блеснул тот лик — твой ветхий дом сияньем залила свеча!

* * *

У любимой над крышей не голуби стаей кружат,
Это пери, как птицы, слетелись для нег и услад.
Или ангелы стайкой сюда устремили полет,
Над любимой кружатся, тая очарованный взгляд?
Или это плененных ее красотою сердца,
Словно легкие птицы, над крышей спускаясь, парят?
Или голуби вьются и письма влюбленных несут,
Вновь парят и взмывают, не в силах вернуться назад?
Дай вина, виночерпий, поймаем с тобой голубей —
Я по той, что их кормит, смертельной печалью объят.
Голубь, что ты скрываешь под шелковым пухом крыла?
Передай ей записку, где строчки тоскою горят.
Навои, ты, как голубь, к ногам луноликой слети
И, взмывая крылами, пари и спускайся стократ.

* * *

Встречай вином и вечер, и восход,
Лишь кабачок — спасенье от невзгод.
Налей фиал, что на тюльпан похож,
Едва лишь день тюльпаном расцветет.
Пей дотемна, ночь освежит твой вздох
Прохладою, спустившейся с высот.
Пей до поры, когда светило дня
В степи небес, как странник, побредет.
И кубок свой из рук не выпускай:
Хозяин не назначил чашам счет.
Когда твой рок послал тебе беду,
Изменишь ли его круговорот?
Ты, Навои, в тернистых путах зла —
Подай, господь, спасенье от тенет!

* * *

Кто на стезе любви един, в ком суть одна жива,
Земле и небу он — не враг, хотя число их — два!
Забудь привычку различать растенье, тварь и вещь:
Три этих сути не в ладах с единством естества.
На небо хочешь — отрешись от четырех стихий:
Они — как крест, губящий дух живого существа.
Пять чувств — не помощь мудрецу: где сердцем не поймешь,
Там два да три — как будто пять, да суть не такова!
Шесть направлений, шесть сторон — вся суть небытия,
А без того их имена — ненужные слова!
Проникнуть через семь небес противно естеству:
Они страшней кругов в аду — семи зияний рва.
Чуждайся рая, Навои, — восьми его кругов:
Они — преграда для любви, в них суть любви мертва.

* * *

Скиталец горький, страсть таю я к пери чудной красоты,
Дивится мир на страсть мою, меня ж дивят ее черты.
Ты лечишь жар, что грудь мне сжег, ко мне летящим ливнем стрел:
Подобен каплям их поток, прохладу льющий с высоты.
Ты, сердце, — воин, вражий стан тебе грозит — кольцо скорбей,
А пятна незаживших ран — твои багряные щиты.
Что это — красных перьев цвет, венчающих тростинки стрел,
Иль моим сердцем струи бед — потоки крови пролиты?
К тебе письмо — мой страстный зов — придет ли? Грозен суд людской:
Скрыть твое имя я готов — спасти тебя от клеветы.
Красивым пологом одет приют веселья и вина:
Над ним сияет солнца свет, и выси горние чисты.
Над розой соловей притих, но налетит тяжелый град —
Увянет роза уст твоих — засохнут нежные цветы.
«Не стоит, — говорят, — любви жизнь не отдавший за любовь», —
Пусть за любовь, о Навои, сто жизней будут отняты!

* * *

Да, верным людям дарит рок мучений и невзгод немало,
Он на страданье их обрек — обид и мук им шлет немало.
Нещадны тяготы опал, и верных на земле не сыщешь:
Их прахом бедствий осыпал сей древний небосвод немало.
Лекарства от небесных бед не отыскал никто вовеки:
В ларце судьбы их нет как нет, и не смягчится гнет нимало!
Желанным перлом обладать желаешь — жизнь отдай и душу:
Мир ценит эту благодать и за нее берет немало.
О шах! Мужей благой стезей не устрашай мечом гонений,
Кровавой карой не грози — бездольных страх неймет нимало.
Освободи свой дух смелей из клетки суетных желаний:
Плененный страстью соловей грустит в плену тенет немало.
О Навои, лелей мечту о кущах цветника иного:
Ведь от ворон в мирском саду и бедствий, и забот немало!

С этой книгой читают
Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых
Автор: Аттар

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.


Исход

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Книга о том, как я писал эту книгу

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ольга Калашникова: «Крепостная любовь» Пушкина

Вниманию читателей предлагается научно-художественная биография Ольги Калашниковой — дворовой девки помещиков Пушкиных, которой выпало стать «крепостной любовью» нашего прославленного стихотворца и матерью его ребёнка. Роман столичного барина и «чёрной крестьянки» начался в псковском сельце Михайловском во время ссылки Александра Пушкина, на иной лад продолжился в дни знаменитой «болдинской осени», завершился же он и вовсе своеобычно. За долгие годы общения поэт вкупе со своей избранницей (которая превратилась в дворянку и титулярную советницу) создали самобытный жизненный текст, где романтические порывы соседствуют с пошлыми прозаизмами, блаженство с горестью, а добродетель с пороком.


Тигр, олень, женьшень

Автор книги, человек интереснейшей судьбы, рассказывает об увлекательных и опасных приключениях семьи охотников в дебрях Дальнего Востока и Крайнего Севера.


Другие книги автора
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Язык птиц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.