Время открывает правду
СЕНЕКА
Не часто, но случается, что, читая книгу — или серию книг — у меня буквально «крыша едет». Картина развертывается, ударяет меня по голове своей необычностью и, сказав, «Люби меня!» — не оставляет мне другого выхода, как сказать: «Да. Я люблю». «Таинственная история заводного человека» как раз и является такой книгой, которой, как я надеялся, она должна быть.
ELITIST BOOKS REVIEWS (Элитные Книжные Обзоры)
Кто бы ни решил писать о «Загадочном деле Джека-Попрыгунчика», ему будет очень трудно отрицать всепобеждающее великолепие книги. Я даже не помню, когда — в последний раз — роман меня поразил, ужаснул и привел восторг до такой степени, что у меня почти не осталось слов, чтобы рекомендовать его.
БОБ УИЛЛ
* * *
Посвящается
РЕБЕККЕ КАМАРА
Начав писать рассказы о Бёртоне и Суинберне, я очень беспокоился о том, что оскорбляю память людей, которые, благодаря упорной работе и выдающимся талантам, оставили свой след в истории.
Мои опасения изрядно уменьшились, когда читатели-энтузиасты рассказали мне, что, читая мои романы, они постоянно прибегают к помощи Википедии и другим базам знаний. Таким образом они узнают о настоящий жизни людей, о которых я «вытер ноги».
И это меня очень радует. Это означает, например, что большое число людей считают героем полисмена номер 53 Уильяма Траунса, который в 1842 схватил Джона Фрэнсиса, пытавшего убить королеву Викторию (и, да, я использовал этот исторический факт). Это означает и большую осведомленность о Ричарде Спрюсе, которого я заклеймил клеймом предателя, и который, на самом деле, был спокойным скромным человеком и гением в области ботаники. Это означает и большее число людей, решивших познакомится с потрясающей поэзией Суинбёрна, большее число людей, восхищающихся политической ловкостью лорда Пальмерстона, большее число людей, с изумлением узнавших, что Дэниел Гуч действительно существовал, и с еще большим изумление узнавших то, что он сделал.
И это, я надеюсь, будет учтено теми наследниками всех этих выдающихся людей, которые прочитают мои романы и почувствуют себя оскорбленными. Пожалуйста, обратите внимание, что это романы — чистый полет фантазии и ни в коем случае не биографии. Моя альтернативная история является сценой, на которой люди сталкиваются с совсем другими препятствиями и возможностями, чем в настоящей жизни, и, таким образом, становятся совершенно другими людьми. Они ничем не напоминают свои прототипы и ни в кое случае не должны рассматриваться как точные портреты реально живших людей.
В этом томе мой рассказ об Африке 1863 года близко следует описанию, оставленному нам самим сэром Ричардом Фрэнсисом Бёртоном. По-моему его «Области Озер Центральной Африки» (1860) — самый очаровательный из дневников всех викторианских исследователей. Бёртон обычно по-своему пишет имена всех африканских деревень, городов и областей, и я придерживался его версии названий.
И, наконец, мои благодарности и глубочайшая признательность Лу Андерс, Эмме Барнс и Джону Салливану.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
ПУТЕШЕСТВИЕ В АФРИКУ
Я думаю, что одно из самых приятных мгновений в жизни — отъезд в далекое путешествие, в неведомые земли. Одним могучим движением сбросив с себя узы Привычки, тяжелое бремя Рутины, плащ множества Забот и Домашнее Рабство, человек чувствует себя счастливым. Кровь течет быстро, как в детстве... освеженная рассветами утра жизни...
ДНЕВНИК сэра Ричарда Фрэнсиса Бёртона
2-ое декабря, 1856 года.
ПЕРВАЯ ГЛАВА
УБИЙСТВО В ФРАЙСТОНЕ
Будущее влияет на настоящее, так же как и на прошлое.
Фридрих Ницше
Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон скорчился под кустом на краю чащи в западном углу лондонского Грин-Парка, и обругал себя дураком. Он должен был сообразить, что потеряет сознание и приехать пораньше. Сейчас вся миссия в опасности.
Он еще мгновение полежал, пока боль в боку не ослабла, потом взял винтовку и приподнялся на локтях, направив оружие на толпу внизу. Потом скользнул взглядом по надписи на прикладе: Ли-Энфилд Модель III. Изготовлено в Таборе, Африка, 1918 г.
Взглянув через телескопический прицел, он внимательно осмотрел людей, собравшихся вокруг дороги у подножия склона.
Где же его цель?
Перед глазами все поплыло. Он слегка тряхнул головой, пытаясь прогнать странное чувство потрясения — ему опять померещилось, что он разделен надвое. Впервые он испытал его в Африке, в 1857, во время приступов малярии, потом спустя четыре года в Лондоне, уже став королевским агентом. Он думал, что победил его. Возможно. Во всяком случае сейчас их было точно двое.
Стоял полдень 10-ого июня 1840 года, и значительно более молодой Ричард Бёртон, только что выехав из Италии, пересекал Европу, собираясь поступить в оксфордский Тринити колледж.
Вспомнив себя, упрямого, самоуверенного и недисциплинированного, он присвистнул. «Слава богу, время изменило меня. Другое дело, смогу ли я вернуть его благосклонность?»
Он переводил винтовку с одного человека на другого, пытаясь найти того, кого он должен застрелить.
Был чудесный день. Джентльмены с тросточками в руках, надели легкие пиджаки и цилиндры; дамы, державшие в руках зонтики от солнца, щеголяли в шляпках и изящных перчатках. Все ждали королеву Викторию, которая должна была проехать мимо в карете.