Автор с огромным почтением относится к подводникам. И вообще — к любым людям в погонах. А любимыми книгами про армию из этого направления: Александр Покровский («Расстрелять») и Эдуард Овечкин («Акулы из стали»). К сожалению, лично не знаком, хотя стараюсь виртуальные отношения поддерживать.
Поэтому, если вам хочется про настоящих людей, кто на глубине рискует жизнью, то читайте этих авторов. У меня же — вещь абсолютно иная. Никаким образом не связанная с реальными персонажами, с реальными событиями и реальным железом. Как говорится: события выдуманы, совпадения случайны и не надо на зеркало пенять.
Ремарка 1. Несколько альфа-читателей были удивлены. Потому как ждали боевую прозу, а «у тебя там хтонь». Каюсь, да. Хтонь.
Ремарка 2. Выкладки после обеда, каждый день. По главе. Глава в моем понимании — это пара абзацев. Или даже один. Зато хватит растянуть хотя бы на месяц. Половина книги будет в бесплатном доступе.
Встречаем…
Кока сегодня били всей командой. Потому что кок у нас из северных кланов, а они при готовке не перец добавляют в рагу, а разбавляют перченую массу редкими кусочками мяса. Спросонья мы завтрак сожрали, ощутив последствия только когда дожевали остатки из бачков. После чего сделали вдох-выдох, вытерли слезы и рванули за коком, ускакавшим в сторону кормовых торпедных. Там и гоняли, пока он между труб скакал словно зеленая обезьяна.
— Эй вы, скунсы позорные! — заорал с мостика капитан. — Где моя долбаная подзорная труба? Где мой Острый Глаз, якорь ему в задницу?!
Глаз в это время надевал бачок на башку коку. Но, услышав капитана, подорвался и рванул наверх. Ибо — капитан с якорем на устах грозен, запросто тот самый бачок может ввернуть вместо якоря и будешь на вахте ходить раскорякой.
— Здесь, господин капитан! По ваше…
— Завали хлебало и смотри туда. Мне померещилось или?..
Острый Глаз вылупился в клочья тумана над невысокими волнами, подергал за драное ухо для наведения резкости и восторженным шепотом отрапортовал:
— Эльфы, драть меня кракеном. Эльфы, капитан! Торговец и здоровенный! Я на корме даже вижу ушастых с мандолинами, песни поют и пляшут!
— А я думал, это у меня с перепоя видение…
Отправив Глаз пинком в железную утробу, капитан ссыпался следом и заорал:
— Очнулись, мордозадые! Боевая тревога! Бледнолицые прямо по курсу! Мочи уродов!..
Круглое тащить, квадратное катить, овцу трамбовать матерно, клетку с курами на пирс не ронять. Прошлый раз уронили, так по возвращению потом драили причал и всю округу, загаженную удравшей живностью. Ладно бы яйцами срали, так нет, исключительно вонючим пометом. И все на фуражку адмирала норовили, сволочи пернатые.
Погрузка. Лодка выходит в поход, а это значит что? Это значит, что на полусотню рыл нужно взять припасы. Черт с ними, торпедами, если совсем будет паршиво, то и на абордаж сбегаем, не привыкать. Но если экипаж будет голоден, это поставит крест на любых планах. Потому что голодный орк — это нонсенс. Голодный орк склонен к дурацким решениям, грабежу прибрежных деревень и жеванию сапожной подметки. А сапоги — дело подотчетное и каптенармус за подобные кунштюки матку вывернет наизнанку. Не найдет с первого раза — выпотрошит повторно и добудет искомое. Потому что флот — это учет и контроль в первую очередь. А тупоголовые подводники — в третью, после отчета о свершениях и недостатках.
— Зур, краб кривоногий, ты зачем паштет жрешь? — кок стучит по башке матросу поварешкой, больше похожей на разводной гаечный ключ.
— Так это из старых запасов, просроченный! Сказали утилизировать!
— Это значит — вернуть на склад, получить новый паек и загрузить ко мне в подсобку!
— Вернуть? — помощник механика искренне не понимает, как такое возможно. Орк возвращает маме и папе только любовь к Родине, остальное жрет в одно зеленое рыло и изредка делится с товарищем. Когда уже совсем протухло и поперек глотки встает.
— Вернуть. И отдай сюда, проглот. Я еще не пробовал.
На старпома уронили шкаф с бумагами. Это уже традиция, ронять шкаф. Места на подлодке мало, поэтому сначала мы выгребаем все ненужное на пирс, дабы спотыкаться и распихивать барахло по разным углам. Затем забиваем железо нужным и крайне полезным в будущем походе. Потом трамбуем с разбегу, дабы добыть еще чуть-чуть свободного пространства и волочем то, на что глаз упал. Так как шкаф тяжелый, обычно его ставят рядом со сходнями и кантуют обратно в первую очередь. Деревяшка сколочена из мэллорна, подобрана после утопления одного из торговцев. По прочности превосходит любой железный гномий сейф, а по тяжести вполне может посоревноваться с монументом на входе в базу флота. Капитан для любой проверки демонстрирует содержимое, забитое наградными листами для экипажа, вызывая желание у комиссии удрать побыстрее и подальше. Выходит, что проклятый шкаф прочно занял место корабельного амулета и зачищает от любой нечисти в погонах. Но — тяжелый, зараза.
— Вашу маму! — орет торпедист, которого ненароком зацепили распахнутой дверцей. Теперь морда Ша совсем плоская, с зеркальным оттиском надписи на эльфийском “Собственность банка”.