— Вставай, старый. Хорош бока мять!
— Отвянь, шельма. Дай хоть в свой день рождения отоспаться!
— Тю, ты ж сам просил зайти к тебе пораньше, разбудить, а то тебя ни один будильник не подымет…
— Всё? Зашла? Разбудила? Чеши отсюда. И дверью не грюкай.
— Тьфу на тебя, старикан неблагодарный! Ты какой-то неправильный дед. Он все пожилые страдают от бессонницы: спят пару часов, встают спозаранку; а ты дрыхнешь до полудня. Еще и слова доброго от тебя не дождешься. Ты в молодости таким же невыносимым был?
Я промолчал — не было ни малейшего желания слушать сухой прокуренный голос, пробирающий до мурашек.
— Старый, ты опять уснул?
Я вновь сдержался и не издал ни звука.
— Точно, уснул…
— Да шуруй уже отсюда, ведьминское отродье!
Тишина. Секунда, две, пять… Наконец, ушла? Гух!!! Входная дверь с грохотом захлопнулась.
— От бесовка прокуренная! Просил же не грюкать.
Спать уже не хотелось, еще и в комнате чувствовался неприятный и терпкий запах табака. Сколько ж эта дряхлая старуха тут пробыла, прежде чем разбудить меня?
Я зевнул и без особой радости сдернул с себя одеяло. Лето, жара, а костям без него все одно холодно. Хоть печь натапливай и залазь на нее, укутавшись в шерстяной плед. Вот она — старость, эх-хе-хе.
Мой изрядно испорченный возрастом слух уловил звон колокольчика на кухне, через секунду раздался еще один.
— Чоб тебе в навозе гнить! Уснул и забыл про сообщения. Так… Как там внучок учил?..
Я прокашлялся, проглотил слюну и громко изрек:
— От кого последние два сообщения?
— Два сообщения от контакта «Сына», — прозвучал неестественный мужской голос с кухни.
— Прослушать два последних сообщения.
— Простите, не разобрал команды.
— Куриное дышло!
— Простите, не разобрал команды, повторите еще раз.
Я вновь прокашлялся и уже прокричал:
— Прослушать последние два сообщения!
Послышался звук падения капли, а затем раздался громкий вопль ребенка:
— Деда-а-а-а-а…
Крик прервался, секундная тишина, еще один звук капли.
— Денис, я же тебе говорила, когда записываешь дедушке сообщение, крепче держи планшет.
— Хорошо, мам, извини.
— А теперь говори, что хотел, я записываю.
— Деда-а-а-а-а! С днем рождения тебя! Здоровья, счастья и здоровых зубо-о-ов. Они тебе пригодятся, мы везем вкусный подарок, но не скажу какой — сюрприз. Утром будем, жди. Конец связи.
— Новых сообщений нет.
Я улыбнулся — голос внучка моментально поднял настроение. Скоро семья прибудет, а я не готов их встречать, нехорошо. Опираясь на быльце, с трудом поднялся с кровати. Поясницу уже вторую неделю ломит, поэтому приходится двигаться аккуратно, без лишних резких движений, потихонечку, помаленечку. Когда наконец полностью встал на ноги, привычно закололо в боку. Проклятущий кишечник. Где там те таблетки?
Не спеша, чтоб не тревожить поясницу, подошел к столу, нащупал маленький пластиковый квадратик на подставке с выпирающей кнопкой. Клацнул два раза. В углу правой брови привычно кольнуло. Размытые силуэты шкафа и комода за пару секунд и десяток частых морганий стали четкими. Я огляделся. Солнечные лучи пробивались сквозь белые гардины, наполняя комнату теплом и домашним уютом. Комнату, но не меня. Пыль, что витала всюду и которую было теперь четко видно на свету, напоминала, что не помешало бы затеять генеральную уборку. Треклятая старческая поясница и кишечник! Даже за тряпкой не нагнешься!
— Где эти маленькие белые стервецы?
Повертел головой в поисках баночки с таблетками. Вроде, на подоконнике оставлял. Подошел к окну, отодвинул гардину, она зацепила баночку, и та упала на пол.
— Ах ты ж вымя поросяче, за чо мне это?!
Провернулся так, попробовал эдак, извернулся боком. Не могу дотянуться.
— А и пёс с ними! Скоро внучок прибудет, подсобит деду. И вообще, день рождения все-таки!
Окна кухни выходили на другую сторону, поэтому там было прохладно и хорошо. Заглянул за холодильник, на полу бок о бок стояли бутылки с домашним сидром. Пальцами подцепил одну за горлышко, достал, откупорил крышку, вдохнул приятный яблочный аромат. Сегодня чуток можно. Оранжевый напиток заполнил граненый стакан до краев, а через несколько секунд блаженной прохладой прошелся по моему горлу.
— Ах, хорошо! Уже и не скажешь, чо восемьдесят пять мне.
С трудом натянув треники и первую попавшуюся растянутую майку, я привычно толкнул с усилием дверь и вышел во двор, не забыв прихватить с собой пустое ведро и пригоршню изюма. Солнце уже вовсю шпарило по небосводу, но еще не было так жарко, как днем. Во сколько ж меня эта карга разбудила?
Неспешно, закидывая в рот по изюминке (люблю я пожевать, каюсь), подошел к колонке. Поставил ведро под кран на небольшую табуретку, качнул пару раз рычаг, и тут же полилась холодная вода. Вот тебе и получите! Всякие электронные штуки понапридумывали, летающие машины изобрели, а в деревне вторую неделю не могут починить трубопровод. Прогресс, чтоб его…
— Ах ты ж дворняга некрещеная!
От неожиданного лая собаки я дернулся, и поясницу пронзила острая боль, как будто дробью в упор шмальнули.
Чертовы племянники старой шельмы привезли на лето с собой дворнягу блохастую и привязали во дворе к штакету. А штакет-то — смежный с моим. Эта срань лохматая каждый раз подкрадывается ко мне и гавкает, когда не ожидаю. Ох, и досталась же мне соседка, с такими же паршивыми племянничками и не менее бесячей псиной.
