Червь Уроборос

Червь Уроборос

Авторы:

Жанр: Фэнтези

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 166 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

«Червь Уроборос» — героический «высокий» роман-фэнтези Эрика Рюкера Эддисона, впервые опубликованный в 1922 году. В книге рассказывается о затяжной войне между властным королём Витчланда Горайсом и лордами Демонланда в воображаемом мире, отчасти напоминающем скандинавские саги. Работа немного связана с поздней Зимиамвийской трилогией Эддисона, и иногда их все вместе называют Зимиамвийским сериалом.

Читать онлайн Червь Уроборос


Над быстрой речкой верный Том
Прилег с дороги отдохнуть.
Глядит: красавица верхом
К воде по склону держит путь.
Зеленый шелк — ее наряд,
А сверху плащ красней огня,
И колокольчики звенят
На прядках гривы у коня.
Ее чудесной красотой,
Как солнцем, Том был ослеплен.
— Хвала Марии Пресвятой! —
Склоняясь ниц, воскликнул он.
— Твои хвалы мне не нужны,
Меня Марией не зовут.
Я — королева той страны,
Где эльфы вольные живут.
Побудь часок со мной вдвоем,
Да не робей, вставай с колен,
Но не целуй меня, мой Том,
Иль попадешь надолго в плен.
— Ну, будь что будет! — он сказал. —
Я не боюсь твоих угроз! —
И верный Том поцеловал
Ее в уста краснее роз.
«Томас-рифмач»[1]

Введение

Был человек по имени Лессингем, живший в Уостдейле[2], в старинном приземистом здании, окруженном унылым старым садом, где разрослись тисы, в бытность свою саженцами заставшие еще нашествие викингов на Коупланд[3]. Сад окаймляли цветущие лилии, розы и живокость, а на клумбах у крыльца росли бегонии с багряными, белыми, розовыми и лимонно-желтыми цветами с блюдце размером. Степные розы, жимолость, ломонос и алый талинум карабкались на стены. Со всех сторон сад окружал густой лес, лишь на северо-востоке открывавший взору пустынное озеро и крутые холмы на противоположном берегу: обрывы и утесы Гейбл на фоне пологих и гладких очертаний Скриз[4].

Прохладные тени протянулись через теннисную площадку. Воздух был золотистый. Среди ветвей ворковали голуби, два зяблика резвились на ближнем из столбов, на которых была натянута теннисная сетка, а на тропинке суетилась крохотная трясогузка. Сквозь распахнутое в сад французское окно неясно виднелись отделанная старыми дубовыми панелями столовая и якобитский стол с букетом цветов, серебряным прибором, хрустальными бокалами и посудой из веджвудского фарфора, наполненной фруктами: сливами, персиками и зеленым мускатным виноградом. Лессингем, откинувшись в шезлонге, созерцал сквозь голубоватый дым послеобеденной сигары теплые краски роз «Слава Дижона» возле окна спальни. Он держал ее за руку. Это был их Дом.

— Закончим эту главу саги о Ньяле? — спросила она.

Она взяла массивный том в поблекшей зеленой обложке и начала читать: «В ночь на воскресенье, за девять недель до зимы, он услышал сильный грохот. Ему показалось, что земля и небо трясутся. Тогда он посмотрел на запад и увидел там огненный круг и в нем человека на сером коне. Этот человек скакал во весь опор и быстро пронесся мимо. В руках у него была пылающая головня. Он проехал так близко, что его можно было хорошо рассмотреть. Он был черен как смола и сказал громким голосом такую вису:

Скачет мой конь —
Влажная челка,
Иней на гриве,
Зло я несу.
Горит головня,
Отравы полна.
Козни Флоси —
Огонь на ветру.
Козни Флоси —
Огонь на ветру.

Ему показалось, что человек бросил головню на восток, в горы, и там вспыхнул такой большой пожар, что гор не стало видно. Ему показалось затем, что человек этот поскакал на восток, в огонь, и там исчез.

Затем он лег на кровать и долго лежал без чувств, прежде чем снова пришел в себя. Он помнил все, что увидел, и рассказал своему отцу, а тот велел ему рассказать Хьяльти, сыну Скегги. Он поехал и рассказал ему, но тот ответил, что он видел призрак, и это не к добру»[5].

Некоторое время они молчали, а потом Лессингем вдруг сказал:

— Что, если нам сегодня лечь спать в восточном крыле?

— Где, в Комнате Лотосов?

— Да.

— Мне сегодня не хочется, милый, — ответила она.

— Тогда я пойду один, хорошо? Я вернусь к завтраку. Мне нравится, когда моя госпожа со мной; мы можем попробовать снова, когда следующая луна пойдет на ущерб. Моя лапочка не боится за меня, правда?

— Нет! — рассмеявшись, отозвалась она, но глаза ее слегка расширились. Некоторое время она перебирала пальцами цепочку его часов, а потом сказала:

— Мне бы хотелось, чтобы ты отправился туда попозже и взял меня с собой. Все это кажется таким странным: и Дом и… и мне это нравится. Но ведь, когда ты уходишь в Комнату Лотосов, это может длиться много лет, пусть даже и заканчивается на следующее утро. Мне бы хотелось пойти с тобой вместе. Если что-нибудь случится, нам обоим будет крышка, и тогда это будет уже не так важно.

— Обоим будет что? — переспросил Лессингем, — Боюсь, твоя манера выражаться оставляет желать лучшего.

— Сам же меня и научил! — воскликнула она, и оба рассмеялись.

Они сидели на крыльце, пока тени не укрыли лужайку и деревья в саду, а скалистый склон горы не заалел в вечерних лучах.

— Хочешь пройтись немного по холмам? — предложил он, — Сегодня вечером можно будет увидеть Меркурий. Мы сможем взглянуть на него сразу после заката.

Чуть позже, когда летучие мыши начали охоту, они стояли на склоне холма и наблюдали за тусклой планетой, показавшейся, наконец, на западе, у самого горизонта, меж закатом и ночной тьмой.

— Мне кажется, будто Меркурий зовет меня сегодня, Мэри, — сказал он, — Нет смысла мне пытаться уснуть где-либо кроме Комнаты Лотосов.

Он почувствовал, как напряглась ее рука.

— Меркурий? Это иной мир. Он чересчур далеко.

— Нет ничего чересчур далекого, — рассмеялся он в ответ.

Когда сумерки сгустились, они повернули обратно. Когда они стояли в тени арки ворот, ведущих с холмов в сад, из дома донеслись тихие чистые звуки спинета.


С этой книгой читают
Укус Лунного Вампира

Дочь друга, зная что я пишу книги, и конкретно сейчас пишу про вампиров, попросила меня написать рассказ по ее сюжету. Главным героем должен был быть мальчик, который случайно нашел бы странный портал. Но он должен был не переместить через него. Наоборот, к нему должен был попасть человек, который бы отдал мальчику амулет. И этот амулет должен был превратить ребенка в вампира. Но не обычного, а лунного. После этого мальчик начал терроризировать округу (дочери друга семь лет и такого слова она не знает, но описанное ей подходит только под это определение)


Путь наемника

Сколько стоит голова колнуса? А какую сумму попросят за то, чтоб усмирить племя грифусов? Сколько золотых возьмут за сопровождения торгового каравана? Елена, Орум и Ал с легкостью назовут цены на данные услуги, ведь это их работа. Пострелял здесь, отвез туда — получил деньги. Сказка, а не жизнь. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Как всё повернется, когда придет незнакомец, приставит нож к горлу и заставит работать на своих условиях?


Кровь и плоть

Королевские войска осадили замок барона. Чем же так провинился Его Милость перед Его Величеством? А что в осаждающей армии делает маг — непонятно даже самому лорду-командующему. Написано в соавторстве с Anarvia.


Продаётся волшебный меч

Назвали героем, дали волшебный меч, — а дальше крутись, как хочешь. И что теперь, бедному парню идти искать снова наползающую то ли с востока, то ещё откуда Тьму? А вы бы на его месте пошли? Вот и он не пошёл. Да к тому же решил перестать быть бедным. Но чтобы продать что-нибудь ненужное — надо сначала купить что-нибудь ненужное. А кроме меча иных средств к существованию не выдали. Значит, его-то продавать и придётся. А благодаря волшебной особенности — даже не один раз. Главное в этом деле — свалить раньше, чем недовольные покупатели догонят.


Рождённый Героем

Не каждому дано быть Героем, для этого недостаточно блестящих лат и волшебного меча. Героем нужно родиться. И счастлив тот Герой, что падёт с клинком в руках на поле брани. Куда страшнее смерть духовная, за которой следует перерождение в кого-то уже совсем другого…


Смерть императору!

Император призвал нескольких высших демонов и подчинил их своей воле. Как относятся к этому подданные? И что об этом думают сами демоны? Да ещё какой-то подозрительный гвардеец со странным чёрным мечом бродит по дворцу и домогается к фаворитке императора… Продолжение рассказа «Клинок для героя».


Жизнь в стиле ранней бедности

К сорока двум годам он добился в жизни всего, о чём мечтал с детства: значимости, уверенности в себе, признания. Единственный из всего городка, где вырос. Но для того, чтобы его жизнь стала такой, какой есть, он должен вернуться... на 35 лет назад. Найти себя семилетнего, когда ещё ничего не началось, ничего не определилось, и найти ту точку в своей жизни, где он вышел на путь успеха, где он свернул с той тропы, по которой пошли все сго сверстники по пути к взрослой неудавшeйся жизни...


Пожиная бурю

Каждый рано или поздно осознаёт одну неизбежную истину – ни один из наших взрослых поступков не продиктован исключительно взрослыми соображениями. Всегда, вне зависимости от того, насколько глубоко в прошлое уходят корни человека, в каждом поступке звучит эхо его детства. В детстве мы сеем ветер, взрослыми потом пожинаем бурю...


Сергей Аксаков
Жанр: Критика

«„Семейная хроника“ и примыкающие к ней сочинения Аксакова представляют собою один из самых уютных уголков русской литературы. Здесь раскрывается перед нами жизнь, как таковая, жизнь, взятая в наиболее простой и скромной форме и тем не менее в отклике своего благодушного рапсода зазвучавшая тихими звуками очарования. Они были серы, эти необразованные оренбургские помещики, но Аксаков убедил нас, что всякая жизнь интересна и что ни одна жизнь не заслуживает смерти, ни одна смерть не права перед человечеством и перед бессмертием…».


Анна Ахматова
Жанр: Критика

«„Четками“ назвала Анна Ахматова свой известный сборник; и это правильно, потому что в ее поэзии много молитвенности и стихи ее – четки, или амулеты, которые должны бы охранять ее от нечистой, от злой силы (в нее она верит), но которые не уберегли ее от навождения любви. И про любовь свою, злополучную и неутоленную, рассказывает она миру. Очень интимен дневник ее творчества, но эта интимность интересна: она вышла за пределы личной исповеди, так как вообще все то, что по-настоящему и до дна лично, тем самым и общественно; субъективное, совершая свой кругооборот, возвращается к объективному.


Другие книги автора
Змей Уроборос
Жанр: Фэнтези

Главное произведение Эддисона — роман "Змей Уроборос" — увидело свет в 1922 году. Этот ранний образчик эпического фэнтези был высоко оценен Толкином; считается, что он оказал значительное влияние на стиль "Властелина колец" и особенно "Сильмариллиона". С последним его роднит язык. "Змей Уроборос", возможно, одна из самых убедительных стилизаций под архаические эпосы, что неудивительно — Эддисон был переводчиком скандинавских саг. В отличие от центральной в толкиновских книгах темы — героизма обычного человека в борьбе против вселенского зла, у Эддисона нет четкого различения на черное и белое.