Не впервые за последнее время Танкуил проснулся привязанным к кровати. Он рассмеялся и заморгал, стараясь стряхнуть остатки сна. Джеззет сидела на краю постели и наблюдала за ним, криво улыбаясь уголком рта. Он некоторое время смотрел на неё, и его глаза увлажнялись от вида её длинных рыжих волос, смуглой кожи, неземного красного сияния.
– Погоди, – сказал Танкуил, тряся головой. Ты ведь не Джез. Чёрт, кто ты? И… почему ты светишься?
Призрачная женщина на краю постели низко, гортанно рассмеялась, изящно встала и подошла ближе. Танкуил осмотрел комнату и понял, что он всё ещё в гостинице, в той же самой комнате, которую снял прошлым вечером. Дверь на вид всё ещё казалась запертой, а окно закрытым. Весьма досадным был вопрос, как именно женщине удалось проникнуть, но сейчас у него были дела важнее.
– Это сон? – спросил он женщину. – Поскольку, если да, то может быть ты…
– Физически я не здесь, арбитр, – сказала она, садясь на кровать у его груди. Её голос был тёплым и медовым, а глаза сверкали, как кинжал на солнце – опасно и слепяще.
– Тогда как ты связала мои руки? – Танкуил вытянул шею и посмотрел на правую руку. Дерево кровати проросло и стянуло половину его руки. – О-о… понятно.
– Я не желаю причинять тебе вред, арбитр, – сказало видение, положив призрачную руку ему на грудь. Он почувствовал покалывание в том месте, где мягкое красное сияние коснулось кожи.
– Хм… кто ты?
Она рассмеялась.
– Я та женщина, которую ты преследуешь.
– Ведьма, – выдохнул Танкуил. – Что ж, это, наверное, многое объясняет. – Он подёргал узы, крепко державшие его руки, но те не поддавались. Ноги были свободны, но со скованными руками он совершенно застрял. – Чего ты хочешь?
Ведьма улыбнулась. Она была удивительно красивой, и не только на лицо. Все изгибы её тела подчёркивались при каждом движении. Ярко-рыжие волосы цвета раскалённой стали, а глаза глубокие и серые, словно грозовая туча. Мягкое красное сияние, окружавшее её, лишь усиливало красоту, придавая ведьме опасный вид. За последние два года Танкуил понял, что у него есть слабость к опасным женщинам.
– Чего я хочу? – ответила она. – Я хочу отпустить тебя невредимым, арбитр. Я хочу, чтобы ты прекратил меня преследовать.
Танкуил фыркнул.
– Этого я сделать не могу.
– Почему?
– Ну… ты ведьма, а я охотник на ведьм. Этим я занимаюсь.
– Я думала, таким как ты не нравится термин "охотник на ведьм", – сказала она. Улыбка по-прежнему играла у неё на губах, но глаз не затрагивала.
– В этой конкретной ситуации, – сказал Танкуил, – он подходит.
Видение глубоко вдохнуло, её корсаж поднялся, и стала отчётливо видна ложбинка между грудей. Танкуил сглотнул и попытался думать о чём-нибудь другом, о чём угодно. Ему это не удалось. Потом ведьма вздохнула.
– Тогда у меня будет к тебе иная просьба, арбитр.
– Что ж, это немного навязчиво, но думаю, я смогу найти время, чтобы тебя выслушать.
Ведьма посмотрела на него, её лицо потемнело от отвращения.
– Я хочу, чтобы ты сгорел! – А потом она пропала, исчезла, словно её и не было.
Танкуил вдохнул и неровно выдохнул. Уж конечно она не первая ведьма, за которой он охотился, но быстро становилась самой проблематичной. Всего два дня назад его лошадь споткнулась и сломала ногу. Такое событие во всех смыслах не назовёшь неслыханным, но это была уже третья лошадь за три недели. И к тому же погода, которая до того была сравнительно мягкой для этого времени года в Драконьей империи, внезапно стала беспрецедентно ухудшаться. Сначала прошла гроза без дождя – такая сильная, что удары молний опалили всю окружающую землю и подожгли амбар, в котором остановился Танкуил. Но даже гроза меркла по сравнению с другим погодным феноменом: ветер хлестал так неистово, что свернулся в вихрь кружащегося воздуха, который, касаясь земли, вырывал здания, почву и всё, что оказывалось на его пути. Некоторые жители окрестных деревень кивали, заявляя, что иногда такое случалось и раньше, но не в это время года, и никогда так неожиданно. Танкуил же отлично понимал, что к чему – он опознал признаки маги, как только увидел этот вихрь.
Лёжа на кровати, Танкуил сместил свой вес, собрался с духом и попытался высвободить руки из уз, но те по-прежнему не поддавались. Он подумал, что за магия может контролировать мёртвое дерево, заставив расти и скручиваться в такую форму, но это ему предстояло выяснить позже.
Танкуил почуял резкий едкий запах и, мгновение спустя, понял, что это такое. Будучи арбитром, он лучше кого бы то ни было знал запах горящей плоти. Он поднял голову и взглянул в сторону двери своей комнаты. Через щель под дверью проникал тёмно-серый дым. Танкуил напряг слух и едва-едва расслышал знакомые звуки – кто-то кричал от боли, от такой боли, которая бывает, только когда человека сжигают заживо.
Танкуил вздохнул. Где бы он ни появлялся, кому-нибудь непременно нужно было разжечь огонь, и так редко именно он держал факел. И снова он принялся сражаться со своими узами, нашёптывая благословение силы. Тщательно отработанным благословением обычный арбитр может практически удвоить свои силы, но Танкуил не был нормальным арбитром. Он отличался и в благословеньях и в проклятиях. На краткий миг он почувствовал, как магия вливается в него, увеличивая его силу, и дерево, сдерживавшее его руки, затрещало. А потом он потерял дар речи, и та самая магия покинула тело, оставив после себя истощение и головокружение.
