На моей памяти этот человек был первым, соблаговолившим появиться вежливо. Постучался бы, будь установлена в моём жилище дверь. Но смысла в дверях я не находил ни малейшего: только замедляют, а вор пролезет так и так. То ли дело окружить дом ловушками с защитой от умников и дураков… До сих пор работали безотказно, со временем обеспечив мне желанную дурную славу и ограждая от назойливых, кровожадных посетителей чисто психологически. Видимо, люди наконец поумнели и начали устанавливать дипломатический контакт. Надеюсь, и далее не станут меня разочаровывать…
Правда, надежды мои быстро рассыпались прахом, когда я вгляделся в своего незваного гостя. Очередной идиот, полагающий, что от удара драконьей лапой его спасут металлические пластины, а меч, если не прорубит чешую, то даст гарантию, что его хозяин сблизится на дистанцию контактного боя. Впрочем, он хотя бы не стал вести за собой вьючно-ездовое животное, чтобы оно, испугавшись не понесло и не скинуло его наземь. Народ в доспехах чувствует себя в полной безопасности и распространяет это внутреннее, сугубо индивидуальное ощущение во внешний мир: и на своих последователей, и на своих скакунов, на которых нет даже попоны.
С другой стороны, даже в своей «облегчённой» версии, без коня, оруженосца, и даже со снятым шлемом в латной перчатке, рыцарь выглядел не менее уверенным в себе, чем при обыденном антураже своего брата, и это вселяло сильное подозрение, не задумал ли он чего-то хитрое и не заманивает ли в какую-либо ловушку.
— Приветствую, — человек выдал через несколько секунд ожидания агрессии с моей стороны. Нет, не дождался, и сам не проявлял. — Проанализировав опыт моих предшественников, я заключил, что их неудачи основывались на неверном подходе. Они видели в тебе противника, источник разрухи и неблагополучия в нашем королевстве. Признаю, ты не красавец, но, помимо самообороны, увечий разумным не наносил. Учитывая твоё не свойственное виду в целом миролюбие, не желаешь ли ты наконец избавиться от назойливого внимания к своей персоне и прожить оставшиеся годы спокойно?
— Денег не дам, — отрезал я, не дослушав. — Я не богаче тебя.
Судя по на миг уплывшему вбок взгляду, доблестный сэр подумал что-то о стереотипе жидорептилоида, который все аспекты жизни сводит к валютному эквиваленту, но быстро вернулся к теме.
— Нет, наоборот — предлагаю выгодную и простую работу. Мне, как представителю военной элиты, часто поручают сложные миссии, которые нам вдвоём выполнять стало бы проще и быстрее…
— Нам? Зачем ты мне нужен, коротышка? — Посмотрел на него свысока. То ли от распиравшего самомнения, то ли благодаря немалому росту. Рыцарь от этого занервничал и принялся расписывать свои мечты оживлённее:
— Но так быть рыцарским ездовым драконом — какой почёт! Одно дело, когда свободный; искать схватки с тобой будет любой проезжий проходимец, выучившийся махать мечом. Другое дело — если ты получишь мой протекторат! Это же какой престиж — и мне, и тебе! Да при виде нас все благородные дамы просто упадут! И самки в пещерах — тоже!
— Дамы, наверное, от страха перед моей зубастой пастью. А самки — от зависти, что я не их, а тебя катаю. Спасибо, не надо мне такой репутации, и без того голубых больше критической массы. И постой… по твоему, драконицы уже не могут быть дамами и благородными?!..
— Не мне судить, но я не слышал ни разу о драконьем дворянстве, — глазки у рыцаря хотя и взволнованно бегали, но держался он молодцом, прямо. — С другой стороны, когда я женюсь на принцессе, или отберу земли у злого правителя, и стану королём, кто мешает мне дать тебе титул за верную службу? Станешь первым благородным драконом вместе со всем своим родом, если таковой имеется.
— Только что остальным драконам с этого? Ещё засмеют… — Я и сам засмеялся, представив, как бы отреагировал на крылатого, который решил обзавестись человеческим ярлыком.
— Дракон с поддержкой людей, какой бы незначительной она не была, всем лучше простого дракона. Хотя бы тем, что его не будут донимать надоедливые комбатанты вроде моих предшественников. И против других драконов при своём руководстве ты можешь вести какие-либо дела, используя своих вассалов.
— Ты мне предательство моего народа предлагаешь? — Я зевнул, не заботясь об устрашающем эффекте. Всё равно скучно становится.
— Нет, конечно… но кто знает, как обернётся будущее. Вы же и друг с другом дерётесь за территории, и от людей в этом не отличны ничуть.
Мне уже порядком надоело предисловия, и я нетерпеливо переступил:
— Давай к делу, чего ты от меня хочешь и что я получу после этого. Только конкретика, без призрачных призов в далёком будущем.
— Раз без перспектив, разовый контракт, то поступим так. Знаешь, где столица нашего королевства, того, с которым ты соседствуешь? В замке там живёт принцесса — её ты, ручаюсь, ни с кем не перепутаешь. Забирай её к себе, потом подойду я, ты мне её отдашь, а я всем расскажу, что ты мне сдался и я потребовал тебя перейти ко мне на службу. Женившись на следущий день, я становлюсь королем и награждаю тебя за службу официальным владением твоими землями: можешь собирать с неё налоги, брать каких угодно коров и девственниц себе на обед, и оставаться безнаказанным как феодал.
