ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Итак, Амбер, — журналист оторвал взгляд от экрана ноутбука и дружески улыбнулся, — вы можете рассказать, как познакомились с Финном Фитцджералдом?
Амбер задумалась. Ей стало не по себе. Будто она нарушала какое-то негласное правило. Непривычная ситуация. Амбер раньше не приходилось давать интервью. И Финну гоже. Сегодня, впервые, в их жилище установили камеры. В течение дня Амбер пришлось десятки раз переодеваться и позировать во всех помещениях дома.
Вот Амбер в черном атласе облокотилась на громадную белую подушку их двуспальной кровати. Амбер в розовом кашемировом платье, с волосами, туго стянутыми в хвост, якобы говорит по телефону. Амбер в джинсах, усевшись на кухонной стойке, пьет сок и болтает ногами. Наконец, Амбер гримасничает на фоне алых рождественских гирлянд, которые журналисты принесли с собой и повесили на каминную полку. До самого события осталось еще несколько недель, но статья выйдет в предновогоднем выпуске журнала, следовательно, нужна имитация праздника.
Амбер не противилась. Она обожала Рождество, время, когда можно позволить себе безрассудство. И быстро поддалась на уговоры установить елку на пару недель раньше обычного. В конце концов, нарядные елочки уже красовались в витринах магазинов!
Фотограф был доволен. Приглушенный блеск ее золотистого платья на фоне темно-зеленых иголок — это прекрасно смотрится, говорил он.
Корреспонденты собирались сфотографировать Амбер в легком платье из тонкой ткани посреди сада, но отказались от затеи из-за холодной погоды. Амбер был известен этот старый трюк. Объектив устанавливается под таким углом к солнцу, что платье на кадре выглядит совершенно прозрачным. Весь мир смог бы любоваться ее фигурой.
Амбер понятия не имела, какой будет реакция Финна на статью. Но очень хорошо знала, что он сказал бы, увидев ее на снимке полураздетой! Для человека, работающего в индустрии, где обнаженное тело едва ли способно кого-то смутить, Финн Фитцджералд был на удивление старомоден — во всяком случае, когда дело касалось его невесты.
Невесты!
Амбер восторженно вздохнула, скользнув взглядом по прекрасному крупному камню, ярко сверкавшему на среднем пальце левой руки. Еще немного, и она выйдет замуж за Финна Фитцджералда, мужчину, которого любит до безумия. Мужчину своей мечты.
— Амбер?
— Гмм? — Амбер посмотрела на журналиста, который вторгся в ее грезы наяву, и тут только вспомнила, зачем сидит здесь. — Итак, вы спрашиваете, как я познакомилась с Финном? — задумчиво произнесла Амбер. — Ну, как обычно знакомятся... Хотя нет, конечно... — Она замолчала и прикусила губу, не зная, как выразить словами потрясение, которое испытывает женщина, влюбившаяся с первого взгляда. Тем более в Финна. Мужчину, который сбивает женщин с ног, как кегли.
Журналист поднял руку, нажал какую-то кнопку на магнитофоне и откашлялся.
— Скажите-ка вот что, — он приторно улыбнулся, — не хотите ли вы немного выпить?
— Выпить? Чаю?
Мужчина цинично расхохотался.
— Я бы предпочел вино.
— Вино? В полдень?
Корреспондент пожал плечами, подумав, что для своего возраста девочка очень уж наивна.
— А что? Разве в этом есть хоть что-то противозаконное? Я прихватил с собой бутылку шампанского в честь вашей помолвки.
— Хорошо, мистер Миллингтон, — улыбнувшись, согласилась она. — Почему бы и нет?
Журналист, назвавшийся Полем, мастерски открыл бутылку и наполнил два высоких стакана.
— За ваше будущее счастье, — произнес он, когда бокалы зазвенели.
Хрустальный звон напомнил Амбер свадебные колокола. Ей так хотелось услышать их! На милой, старомодной свадьбе и обязательно в церкви, а не в каком-нибудь элитном дворце бракосочетаний Лондона! Они с Финном до сих пор не говорили, какой будет свадьба. Ни разу. Может, так принято? Странно.
— Ваше здоровье! — добавил Поль. Он залпом выпил шампанское и включил магнитофон. — А теперь выкладывайте. Расскажите мне, как все началось. Вы мечтали стать моделью, я угадал?
Амбер покачала головой.
— Нет, вовсе нет. Я не думала о карьере модели.
— Но вы всю жизнь слышали от других, что очень красивы, верно?
— Нет. — Амбер вновь сокрушенно покачала головой. — Я выросла в другом мире. И жила в большом ветхом доме в бедном районе Лондона.
Корреспондент был изумлен. Он ни за что бы не догадался, ни за что на свете. Казалось, сидящая перед ним изящная, утонченная леди родилась и выросла в роскоши. Всю жизнь завтракала в постели и танцевала на светских приемах.
— Неужели?
— Да. — Амбер пила шампанское маленькими глотками, не понимая, чему так удивился журналист. — Папа рано умер, и денег вечно не хватало. Мама работала до кровавых мозолей, чтобы вырастить меня и сестру. Там, где мы жили, опасно было иметь хорошенькое личико.
— Что вы говорите? Опасно? — Журналиста явно заинтересовала последняя фраза Амбер.
— В мире, где я выросла, шестнадцатилетние девочки беременели, а потом их бросали. Заработки были редкими, а мужчины — временными. Появлялись. Исчезали. Если у тебя симпатичная мордашка, приходилось постоянно посылать их подальше. А уж если выделяешься своей красотой — тут просто караул!
