В преддверии 65-летней годовщины со дня смерти первого русского лауреата Нобелевской премии по литературе Ивана Алексеевича Бунина (22 октября 1870, Воронеж – 8 ноября 1953, Париж) интерес к его личности и деталям биографии не ослабевает. Ибо не только чтение текстов писателя приближает его к нам, но и раскрытие деталей биографии, интимных моментов личных переживаний, тех или иных мотиваций поступков и деяний. Все это делает историческую буниниану живой и очень востребованной областью документальной литературы.
Новая книга Марка Уральского в этом отношение – явление особого рода. Впервые в истории литературы автором затронута тема, ранее по многим причинам остававшаяся вне поля зрения буниноведов. Причины эти автор подробно рассматривает, стремясь всесторонне аргументировать саму правомочность темы «Бунин и евреи».
В целом книга Марка Уральского – это художественное исследование истории взаимоотношений русских и еврейских литераторов и, опосредованно, «еврейского вопроса» в России и в русской эмигрантской диаспоре «первой волны». Здесь, однако, автора в первую очередь интересует картина личных связей Ивана Бунина с литераторами и общественными деятелями еврейского происхождения, входившими в его очень широкий «круг общения». Немалое внимание уделяется, в частности, личности Ильи Марковича Троцкого – видного русского журналиста «русскословца», затем эмигранта, активного общественника русской эмиграции «первой волны», историю жизни и деятельности которого автор совсем еще недавно и опять-таки впервые описал в своей книге «Неизвестный Троцкий»[1].
Небольшой, но информативный общий обзор восприятия евреев и еврейской жизни в русской культурной традиции позволяет читателю понять причины появления в русской литературе «серебряного века» отдельной «еврейской темы». Автором воссоздается пестрая по идеологическим акцентам и эмоциям картина литературного дискурса о еврействе, в котором принимали участие такие маститые знаменитости той эпохи, как Л. Андреев, В. Короленко, В. Розанов, М. Горький, В. Буренин, 3. Гиппиус, А. Белый, Е. Чириков и др. Одновременно описывается деятельность новоявленных русско-еврейских литераторов, в первую очередь Осипа Дымова и Владимира (Зеева) Жаботинского.
В своих описаниях и анализе Марк Уральский стремится дать, по возможности объективно, оценку долгого и непростого процесса «притирки» русского и еврейского типов ментальности и мировидения на всеобъединяющем поле великорусской культурной традиции. В его представлении все эксцессы юдофобства, в том числе и печально известная публицистическая активность Василия Васильевича Розанова, отстаивавшего правомерность кровавых наветов на евреев, для духовной атмосферы «серебряного века» – это в целом не более чем артефакты русского коллективного бессознательного. В годы, предшествующие революции, по мнению Марка Уральского, остевая тенденция русской общественной мысли как идеалистического, так и марксистского направлений была выраженно юдофильской.
При этом Марк Уральский вовсе не склонен преуменьшать, а тем более игнорировать фактор антисемитских настроений, видя в них культурный код, исторически присущий русскому социуму, как, впрочем, и всей христианской культуре в целом.
Особое внимание в книге, естественно, уделено Ивану Бунину, в первую очередь его отношению к «еврейскому вопросу» – ив общественно-публицистическом, и в сугубо бытовом плане. Подробно, с привлечением интересных фактов, описываются различные эпизоды его биографии: от юности до разгара гражданской войны – «окаянных дней» – и долгих лет изгнанничества. Основываясь на громадном материале: литературных текстах, воспоминаниях и письмах, Марк Уральский тщательно анализирует отношение Бунина к евреям. Он тенденциозно, однако доказательно, выделяет доселе упорно замалчиваемый в буниноведении факт, что в изгнании единственным, по существу, надежным местом для жизни у писателя стала именно «еврейская гавань».
Здесь имеется в виду сплоченный круг друзей и покровителей Бунина еврейского происхождения: от малознакомых с ним лично меценатов типа Френка Атрана, до ставших близкими друзьями и незаменимыми помощниками – супругов Фондаминских, Цетлиных и Алдановых, молодых эмигрантских литераторов А. Бахраха и А. Седых или уже упомянутого И. Троцкого.
Одним из выражений «еврейской поддержки» явился негласный лоббистский комитет (Марк Алданов, Илья Троцкий, Серж де Шессен), образовавшийся с целью продвижения кандидатуры Ивана Бунина на Нобелевскую премию по литературе и немало поспособствовавший успеху в реализации этой задачи. Как своего рода парадокс звучит отмеченный автором интересный факт, что в этом случае основным конкурентом Бунина был другой русский писатель-классик – Максим Горький, который, в отличие от Бунина, всегда манифестировал себя в качестве убежденного юдофила.
Отдельной главой в книге стоит рассказ о гражданском подвиге И. А. и В. Н. Буниных, приютивших во время нацистской оккупации Франции в своем доме и тем самым фактически спасших от гибели трех евреев – писателя А. Бахраха и пианистов супругов Либерман. Отметим особо, что именно автор настоящей книги первым из всех, кто имел отношение к буниноведению, обратил внимание на этот эпизод в биографии великого русского писателя. Таким образом, Бунин является