Большое сердце

Большое сердце

Авторы:

Жанр: Русская классическая проза

Цикл: Рассказы о Божьей правде

Формат: Полный

Всего в книге 9 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

Просьба, не путать с младшим братом Владимиром Ивановичем, соратником Станиславского и одним из основателей Московского Художественного театра.

 Василий Иванович многие годы путешествовал. В годы русско-турецкой, русско-японской и 1-й мировой войн работал военным корреспондентом. Награжден Георгиевским крестом за личное участие в боях под Плевной. Эмигрировал в 1921 году. Умер в Чехословакии.

Читать онлайн Большое сердце


Повесть

I

Совсем простое, худенькое, больное личико… Маленькая головка на тоненькой шейке; впалая грудь; острые, выдавшиеся вверх плечи… Сутуловатая… Походка неуверенная, точно сестра Васильева не убеждена, может ли она дойти до конца комнаты или нет… Руки — бессильные, страшно исхудалые. Каждая жилка на счету — пальцы костяшками… Совсем бескровные губы под тонким бледным носиком, и вдруг ни с того, ни с сего — крупные, сильные, глубокие серые глаза… Откуда они?.. Точно с чужого лица перешли на это… Глаза энергической, здоровой мужественной женщины на хилом больном личике… Губы и улыбаться не умеют, на щеках румянца оживления никогда не подметишь; зато глаза и смеются, и тоскуют, и загораются таким блеском, что перед ними опускают взгляд и сильные люди…

И как-то странно она смотрела этими глазами. Опущенные вниз ресницы вдруг подымались неожиданно. По блёклому виду её казалось, что сестра совсем утомилась, погасла… Больно смотреть ей — больно двинуться… Вдруг, ни с того, ни с сего, словно отвечая на свой внутренний вопрос, она обдаст вас таким лучезарным взглядом, что мы как-то прозвали её "царицей в лохмотьях нищей". И действительно, это тощее тельце, бледность, жалкие слабые руки с костяшками вместо пальцев казались чужими ей, чужими этим глазам, сквозь которые смотрела настоящая она, настоящая королева заколдованная, — королева, обречённая войти на время в недужное, брошенное на дороге тело голодной нищей… И дышала-то она с натугой, точно ей трудно было вбирать в себя ароматический воздух с полей и горных склонов, окружающих Слатину — хорошенький румынский городок, где мы в первый раз встретились.

— У вас, сестра, должно быть грудь слаба?..

— Нет… Так только болит часто… А то ничего… По ночам тоже — будто дыхание перехватывает… Ну и сердце…

— Что сердце?

— Вы смеяться станете ведь. Да мне всё равно… Видите, кажется, что у меня сердце не по мне, слишком большое… Как начнёт колотиться о грудь — так будто лёгких совсем нет. Во всю грудь оно.

Так мы её и прозвали "женщиной с большим сердцем"… А действительно было большое, такое большое, что если бы царство окружающих её страданий и мук ещё шире раздвинуло бы свои и без того громадные границы, оно всё же бы легко поместилось в этом сердце маленькой и худенькой сестры… И сердце чужое, и глаза чужие — совсем сказочная царевна была пред нами.

— Вот ещё, когда дела мало — устаю я очень…

— Это как же?..

— Подите!.. Просто не понимаю… Привезут раненых — дни и ночи рук не складываешь… Работаешь до того, что тут же упадёшь и проспишь часа два, а потом опять свежая и бодрая… Ну, а дела нет — слоняешься по госпиталю, и дышать трудно, и в локтях кости болят, и ноги ноют, и голова тяжёлая какая-то становится… Отдыхать устаёшь… Такая я, — несколько смутилась она, — дикая…

— А вы бы на досуге сюда почаще приходили… Посмотрите вниз — какая прелесть!..

Мы были на вершине зелёного холма… Внизу в лощине теснились красивые дома Слатины. Крытые белою жестью кровли под лучами солнца сверкали точно серебряные; над городом повисла белая колокольня, в сквозных амбразурах которой чернел мрачный, угрюмый колокол… Зелёные тополи тянулись вверх, словно они хотели перерасти колокольню и, злясь на своё бессилие, покачивали оперённые нежными новыми листьями верхушки. Белый мост над вспененною рекою… Каменный, горбом перебросившийся с одного берега на другой… На нём телега с парой лошадей — точно маленькое насекомое ползёт внизу… На улицах, там где они искоса видны нам, двигаются ещё более маленькие муравьи — люди… А дальше — едва заметны очерки, туманные силуэты гор турецкого берега… Кажется, что на краю неба поднялись тучи — и ждут, когда спрячется яркое, знойное солнце, чтобы на просторе, среди ночной прохлады и сумрака, заполнить всё небо над этим благоуханным, красивым и волнистым краем…

— Как хорошо здесь!..

— Что же хорошего? — удивлялась сестра.

— Вы верно не любите природу… Совсем не любите?

— Да часто так мне говорят хорошо — я и верю… А сама не понимаю, что такое. Должно быть хорошо, если вам нравится… Я родилась далеко — на Урале… около Чусовой… Там ещё и не такие горы… Камень один — под самое небо… а внизу река… Там тоже говорили красиво… а что — объяснить не могли… Я маленькой работала всё… Ведь я из простых, знаете, — некогда было… Выросла — горя много видала, тоже некогда… Если бы училась — тогда, быть может, поняла бы. А теперь только верю… Должно быть и вправду красиво!.. Только нехорошо… красиво, да нехорошо…

— Это как же? — заинтересовался я.

— Да видите ли… По ровному месту везли к нам в госпиталь раненых — им не больно было… а как стали въезжать сюда — растрясло… перевязки смотались, кровь пошла… разбередило совсем… стонали… Двое-то и умерли, да и другим не даром обойдётся… будет антонов огонь… Ещё сегодня один солдатик, хороший такой — у него жена с детками в деревне — говорит мне: "Коли бы всё по ровному месту меня везли — ноги бы резать не привелось, а теперь калека… Какой я буду, — плачется, — кормилец?.. Куда я теперь гож!?." А то, может быть, и красиво, почему я знаю… только нехорошо.


С этой книгой читают
Встреча в степи

Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)


Случайная встреча

Просьба, не путать с младшим братом Владимиром Ивановичем, соратником Станиславского и одним из основателей Московского Художественного театра.  Василий Иванович многие годы путешествовал. В годы русско-турецкой, русско-японской и 1-й мировой войн работал военным корреспондентом. Награжден Георгиевским крестом за личное участие в боях под Плевной. Эмигрировал в 1921 году. Умер в Чехословакии.


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.



Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.


Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Месть

Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.


Северная война. Карл XII и шведская армия. Путь от Копенгагена до Переволочной. 1700-1709
Жанр: История

Эта книга посвящена боевой и походной жизни и деятельности одного из крупнейших полководцев XVIII века -- короля Швеции Карла XII и его армии. Нам впервые предоставлена возможность подробно рассказать читателю о каждом шаге солдат Карла XII по дорогам Северной войны (1700-1721 гг.). Это первое издание из трех книг серии "Карл XII и шведская армия" и охватывает период с Датской комании до капитуляции под Переволочной в июле 1709 года. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Миротворец
Жанр: Фэнтези

Введите сюда краткую аннотацию.


Охотничьи боеприпасы и снаряжение патронов к охотничьим ружьям

Издание содержит подробное описание всех видов боеприпасов для гладкоствольного и нарезного оружия, в том числе сорта и навески дымного и бездымного порохов (Сокол, Барс, Сунар, ВУСД), зарубежную и отечественную нумерацию дроби и еевыбор, типы гильз, их доработка и подготовка к снаряжению, способы изготовления дроби, картечи, пуль, пыжей, и прокладок, чертежи приспособлений и пулелеек, снаряжение короткобойных, дальнобойных и полузарядных дробовых патронов, описание и способы снаряжения более двадцати видов пуль для гладкоствольного и приемы усиления экспансивного действия пуль нарезного оружия, приемы пристрелки дробового и нарезного ружей.Справочное пособие рассчитано как на начинающего охотника, так и на опытного промысловика и спортсмена.


Что не убило компанию LEGO, а сделало ее сильнее. Кирпичик за кирпичиком

Кто из нас не знает, что такое LEGO? Но мало кому известно, какие изменения им пришлось пережить, чтобы достичь статуса самой популярной в мире компании по производству игрушек. Окунитесь в самое сердце LEGO, узнайте о причинах, приведших к кризису, и стратегиях, выведших ее на вершину.


Другие книги автора
Аул

Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)


Скобелев
Жанр: История

Моя книга - не биография Скобелева, а ряд воспоминаний и отрывков, написанных под живым впечатлением тяжёлой утраты этого замечательного человека. Между ними встречаются наброски, которые может быть, найдут слишком мелкими. Мне казалось, что в таком сложном характере, как Скобелев - всякая подробность должна быть на счету, Когда я привел взгляды покойного на разные вопросы нашей государственной жизни. С его убеждениями можно не соглашаться, Но молчать о них нельзя. Сожалею, что условия, среди, которых приходится работать русскому писателю, не позволяют очертить убеждения Скобелева во всей их полноте: они во многом изменили бы установившееся о нем мнение.


Лопари

В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)


Соловки

В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)