Случайная встреча

Случайная встреча

Авторы:

Жанр: Русская классическая проза

Цикл: Рассказы о Божьей правде

Формат: Полный

Всего в книге 3 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Просьба, не путать с младшим братом Владимиром Ивановичем, соратником Станиславского и одним из основателей Московского Художественного театра.

 Василий Иванович многие годы путешествовал. В годы русско-турецкой, русско-японской и 1-й мировой войн работал военным корреспондентом. Награжден Георгиевским крестом за личное участие в боях под Плевной. Эмигрировал в 1921 году. Умер в Чехословакии.

Читать онлайн Случайная встреча



Глушь. Беспросветная, северная глушь.

Из непроглядного моря серого тумана мрачно возносятся угрюмые, гранитные скалы. Куда ни взглянешь — повсюду их чёрные, величавые вершины, то острые и стройные как башни готических храмов, то круглые и массивные, застилают мглистый горизонт этого печального края. В тёмных, изломчатых скважинах отвесных обрывов лепятся безобразные клочья тумана… Всё выше и выше ползут они… Верхушки скал словно плавают, исчезая одна за другой в этой однообразно-серой, бесформенной массе. А по небу медленно тянутся полярные тучи как чудовищные амфибии, одна за другою тихо развёртываясь и захватывая последние, светлые окраины дня.

Тихо, мёртво и дико.

Последнюю гордую вершину тёмного утёса окутало серою мглою, и мы погрузились в бесконечный океан тумана. Едва заметная прежде тропка совершенно пропала на гладком камне, обрывавшемся почти вертикально вниз, где что-то шумело и ворчало — не то сдавленный гранитными оковами поток, не то мощный зверь, неожиданно попавший в западню.

— Чёртова яма! — указал мне проводник на эту пропасть.

— Что такое?

— Чёртова яма прозывается, падь проклятая. Вода крутит; вишь ты, воет словно не погребённый мертвец.

Шумно размахивая крыльями, мимо меня пронёсся чёрный громадный ворон и тут же уселся на плоской площадке одного из уступов.

— Неужели здесь ничего не растёт? — спросил я.

— Чему расти на камне? В понизье мох есть — олешек любить. А тут, гляди, словно плешь чисто. Голина одна. Таких местов у нас мало.

— Живёт тут кто?

— Есть человек. На двадцать вёрст кругом ни одной больше христианской души не найти. Застанет тебя это вьюга — ложись на камень и жди. Избы-то первые в Дальней Чуе.

— А где живёт тот, про которого ты говорил?

— Его, не знаю, не найти. Дикой совсем. Словно волк, так мы его волком и прозвали.

— Что у него, изба?

— Сам повидаешь.

— Да примет ли он на ночлег?

— Как не принять. На это он добрый, только неразговорчив очень.

— Крестьянин?

— Теперь к нашей волости приписан. А прежде, говорят, барином был.

— Что ж, из ссыльных разве?

— Есть того. Из несчастных. Куда ты, куда; аль жизнь не мила?

Я остановился как вкопанный; передо мной зияло чёрное отверстие какой-то громадной воронки, образованной двумя выемчатыми, сросшимися по краям скалами. Ещё один шаг, и я, по всей вероятности, разбился бы далеко внизу об острые вершины откосов, гребни которых едва-едва виднелись под серою пеленою тумана.

— Тут, брат, не столбовая дорога! Рта не разевай, убьёшси.

В увлечении разговора я и не заметил, как подошёл к этому опасному обрыву.

— Ты иди за мной. Эфти места я проходил не раз. — Знаю. Оногдась за песцами гонялся, так и сам чуть в Воронье дно не попал. Тут бы и конец крещёной душе.

— Что это за Воронье дно?

— А где дикой-от живёт. Скоро, теперь два поворота ещё. О гой-га! — заорал во всю мочь мой проводник.

Немного спустя издали послышался глухой отклик.

— Здесь, значит. Словно волк в лощине таится.

— Чем же он занимается?

— А зверьё ловит, песцов тоже, горностаев. На медведей лют ходить. Вёрст за тридцать отсюда много их. Оленей имеет, у остяка они кормятся.

— А разве сюда и остяки заходят?

— Случается. Только этого места они не облюбили. Им, известно, тундра нужна. А тут что — камень один. Дичь.

— Зимою-то здесь ещё глуше?

— Чего уж глушей? Известно, край света. Что дальше есть голомя да Матка, а там лютое море и миру конец.

Впереди, в нескольких шагах, затемнело какое-то пятно, неопределённо выделяясь из серой однообразной массы тумана.

Оттуда слышалось протяжное пение, похожее больше на долгий, словно вымученный стон.

— Да где же дорога?

Скала здесь обрывалась крутым откосом, на гладкой поверхности которого только кое-где чернели лучистые трещины, да зигзагами проходили тёмные расщелины.

— Найдём дорогу, небось. Со мной идёшь, — и проводник смело повернул направо, спрыгнул в одну из расщелин и, поворачиваясь то вправо, то влево, пошёл по неровному дну её.

Карабкаясь с камня на камень, цепляясь кой-как за гладкие и скользкие выступы, то пробираясь ползком по узким ложбинкам, то вися над пропастью и рискуя на каждом шагу сломать себе шею, мы спустились, наконец, в ущелье, даже в этой глуши выдававшееся своею оригинальною дикостью. Шириною не более двух аршин, оно казалось длинным коридором с отвесными, чёрными, каменными стенами, на поверхности которых кое-где светло-серебристыми пятнами ложился скудный лишайник.

Тут всё поражало крайним бесплодием. Две-три жалкие былинки, захиревшие и жёлтые, трепались у самого откоса на случайно попавшем сюда клочке землицы — и больше ничего. Со всех сторон нас встречали только чёрно-серые и чёрно-красные изломы камня, выстилавшего даже дно этого дикого ущелья.

Мы шли минут десять. Наконец, ущелье разом вышло в небольшую котловину, образованную двумя рядами внезапно расходящихся скалистых стен. Самый туман здесь был несколько гуще, воздух тяжелее. Мне казалось, что я на дне громадного колодца, все мои впечатления на минуту замерли, и самая мысль перестала работать.

— Вот оно, Воронье дно.

— Отчего оно так называется?

— А по времени воронья тут много бывает.

— Без деревьев?


С этой книгой читают
Большое сердце

Просьба, не путать с младшим братом Владимиром Ивановичем, соратником Станиславского и одним из основателей Московского Художественного театра.  Василий Иванович многие годы путешествовал. В годы русско-турецкой, русско-японской и 1-й мировой войн работал военным корреспондентом. Награжден Георгиевским крестом за личное участие в боях под Плевной. Эмигрировал в 1921 году. Умер в Чехословакии.


Встреча в степи

Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)




Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Том восьмой. На родинѣ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Нанкин-род

Прежде, чем стать лагерником, а затем известным советским «поэтом-песенником», Сергей Алымов (1892–1948) успел поскитаться по миру и оставить заметный след в истории русского авангарда на Дальнем Востоке и в Китае. Роман «Нанкин-род», опубликованный бывшим эмигрантом по возвращении в Россию – это роман-обманка, в котором советская агитация скрывает яркий, местами чуть ли не бульварный портрет Шанхая двадцатых годов. Здесь есть и обязательная классовая борьба, и алчные колонизаторы, и гордо марширующие массы трудящихся, но куда больше пропагандистской риторики автора занимает блеск автомобилей, баров, ночных клубов и дансингов, пикантные любовные приключения европейских и китайских бездельников и богачей и резкие контрасты «Мекки Дальнего Востока».


Вскрытые вены Латинской Америки

Из-под пера уругвайца Эдуардо Галеано (род. 3 сентября 1940 г.) вышло немало публикаций, ставших широко известными, — журналистских репортажей, серьезных исследовательских работ, прозаических произведений. Ещё ребёнком, в возрасте 13 лет Галеано начал писать политические комментарии в газете и вскоре стал одним из наиболее популярных в Уругвае журналистов, главным редактором прогрессивного еженедельника «Марча».После прихода к власти в 1973 г. реакционного режима Бордаберри и Мендеса, распустившего парламент и запретившего какую бы то ни было политическую деятельность, Э.


Северная война. Карл XII и шведская армия. Путь от Копенгагена до Переволочной. 1700-1709
Жанр: История

Эта книга посвящена боевой и походной жизни и деятельности одного из крупнейших полководцев XVIII века -- короля Швеции Карла XII и его армии. Нам впервые предоставлена возможность подробно рассказать читателю о каждом шаге солдат Карла XII по дорогам Северной войны (1700-1721 гг.). Это первое издание из трех книг серии "Карл XII и шведская армия" и охватывает период с Датской комании до капитуляции под Переволочной в июле 1709 года. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


101 идея для роста вашего бизнеса. Результаты новейших исследований эффективности людей и организаций

У каждого из нас есть определенные представления, о том, как вести себя с коллегами, как планировать рабочий процесс, как правильно построить отношения с подчиненными, как управлять бизнесом. Но что, если многие из этих представлений не более чем распространенный стереотип? То, что на первый взгляд кажется очевидным, зачастую не подкреплено какими-либо фактами или исследованиями. Антонио Вайсс, специалист в области стратегического управления, проанализировал результаты новейших научных исследований разных аспектов деловой жизни.


Охотничьи боеприпасы и снаряжение патронов к охотничьим ружьям

Издание содержит подробное описание всех видов боеприпасов для гладкоствольного и нарезного оружия, в том числе сорта и навески дымного и бездымного порохов (Сокол, Барс, Сунар, ВУСД), зарубежную и отечественную нумерацию дроби и еевыбор, типы гильз, их доработка и подготовка к снаряжению, способы изготовления дроби, картечи, пуль, пыжей, и прокладок, чертежи приспособлений и пулелеек, снаряжение короткобойных, дальнобойных и полузарядных дробовых патронов, описание и способы снаряжения более двадцати видов пуль для гладкоствольного и приемы усиления экспансивного действия пуль нарезного оружия, приемы пристрелки дробового и нарезного ружей.Справочное пособие рассчитано как на начинающего охотника, так и на опытного промысловика и спортсмена.


Другие книги автора
Аул

Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)


Скобелев
Жанр: История

Моя книга - не биография Скобелева, а ряд воспоминаний и отрывков, написанных под живым впечатлением тяжёлой утраты этого замечательного человека. Между ними встречаются наброски, которые может быть, найдут слишком мелкими. Мне казалось, что в таком сложном характере, как Скобелев - всякая подробность должна быть на счету, Когда я привел взгляды покойного на разные вопросы нашей государственной жизни. С его убеждениями можно не соглашаться, Но молчать о них нельзя. Сожалею, что условия, среди, которых приходится работать русскому писателю, не позволяют очертить убеждения Скобелева во всей их полноте: они во многом изменили бы установившееся о нем мнение.


Соловки

В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)


Белые витязи

Два исторических романа, включённые в этот сборник, посвящены прославленным полководцам русской армии. Атаман Платов, в молодости возглавивший легендарный поход на Индию, прерванный из-за смерти императора Павла I, вошёл в историю как герой Отечественной войны 1812-го года. Имя атамана, храбрость, воинское умение и везение, приводило в ужас противников. О подвигах и личности генерала Скобелева повествует второй роман. «Полководец, Суворову равный», отзывались о Скобелеве в академии. Походы в Коканд, присоединение к Российской империи Туркестана, защита братьев-славян в балканских сражениях под Плевной, на Шипке, долгое стояние русских войск под командованием Скобелева под стенами заветного Царьграда, Константинополя, векового стремления России — вот лишь некоторые эпизоды увлекательного рассказа Немировича-Данченко, знавшего и дружившего с прославленным воином.