Мы не будем говорить о достоинстве этой книжки в литературном отношении; в нем никто не сомневается; притом же тридцатая тысяча, выставленная на заглавии, служит самым красноречивым фактом в подтверждение и без того уже всеми признанной истины. Да, народ знает и любит Крылова так же, как Крылов знает и любит народ. Итак, скажем об этой книжке несколько слов, в отношении к ее типографическому достоинству. С этой стороны она возбуждает живейшее удивление и живейшую радость, как доказательство, что у нас начинает распространяться вкус к красивым изданиям, а вместе с ним и успехи книгопечатания. Теперь вы можете носить «Басни Крылова» и в кармане и в ридикюле; даже в руках детей эта книжечка будет казаться миниатюрною игрушкою; представьте только себе – в шестьдесят четвертую долю листа! И вместе с этим издание красиво до изящности; мелко до невозможности и, для крепких и молодых глаз, очень четко. В рассуждении мелкости, красивости и четкости, буквы, право, не уступят английским и французским. Конечно, люди с слабыми глазами должны отказаться от чтения этой книжки, даже люди с здоровыми глазами не могут слишком долго читать ее, но это неизбежный и неотвратимый недостаток. Это издание Крылова радует нас еще и в том отношении, что может произвести у нас наклонность к миниатюрным изданиям. У нас вообще любят книги in 8º, крупным шрифтом и особенно стихи, с ужасными пробелами, так что стихотворения, которые вместились бы на пяти листах, издаются на десяти или двадцати. У нас еще не было попыток издавать книги, как у иностранцев, так, чтобы они могли составлять дорожную библиотечку и, занимая небольшой шкап, представляли бы всё, что есть лучшего оригинального или переводного по части изящной литературы. К этой книжке приложен прекрасно выгравированный на стали портрет Крылова, деланный в Лондоне. Не почитаем за нужное присовокуплять, кому публика обязана этим прекрасным изданием: у нас только один книгопродавец занимается изданием наших лучших поэтов и литераторов.[2]
