ЕЛЕНА КУЗНЕЦОВА
АНТРАКТ
(раки, вороны, вурдалаки...)
монопьеса
На сцене - гримерка: стол с зеркалом, журнальный столик, кресло-качалка, диван с большой плюшевой собакой, плакаты и костюмы на вешалке, манекен в светлом парике. По радио идет трансляция 1-го отделения эстрадного концерта.
Входит артист. Ставит небольшую сумку на гримировальный столик. Прислушивается к звукам концерта.
Как всегда, начали с опозданием. Времена... Всем все можно... Никакого порядка. Я еще говорят... (махнул рукой)
Медленно снимает пальто. Аккуратно вешает на вешалку.
Вот и дожил я до светлого завтра. С чем вас и поздравляю! Вы, наверное, думаете, что это только мое светлое завтра. Ошибаетесь - общее!
Никому нельзя верить. Но как хочется! Помните, нам обещали коммунизм. Если сильно поднапрячься - то уже двадцать лет, как коммунизм. Это если с 80-го считать. Ну, не у всех. А вы как хотели? Чтобы у каждого? На каждого никакого коммунизма не хватит! Диалектика. Против науки не попрешь. Хотя, если танк есть в хозяйстве, диалектика может и посторониться... Вполне...
Вышел на авансцену. В зал.
У кого-нибудь танк есть? Я так и думал - не получается чистого эксперимента... Нет, джип не подойдет. Эксперимент можно произвести, но выводы будут не глобальные. У нас страна такая, что нам только глобальные выводы годятся. Иначе экономика буксует. И народ сильно огорчается. До бунта.
А зачем нам бунт? Мы давно мирные, тем более, что наш бронепоезд давно за ненадобностью сгнил вместе с запасными путями. Мне сосед показывал тропинку, - в высоких сапогах можно еще дойти и посмотреть, как тонет эта история вопроса...
Могу дать адресок... желающим. Сам не был, но это недалеко. Как выйдите, сразу налево за лозунгом: “Наша цель - коммунизм”. Вот от этой цели - 18 шагов. Шаги должны быть маленькие, не шаги - шажочки, а то не ровен час ... ямка уже хорошая...
Поторопитесь, пока еще лозунг висит, а то и вовсе никаких следов не останется... ни от лозунга, ни от цели, ни от коммунизма...
Прислушивается к трансляции.
Заливается, щегол!
Проверяет концертный костюм. Снимает свой пиджак и надевает концертный. Пробует поводить плечами и руками. Смотрится в зеркало.
Неплохо. (кокетничает) Ох, розочку в петличку и на проспект... а там...
Сколько хорошеньких лиц...
Хуже стал видеть... Смешно-смешно... А раньше бывало...
Жил-жил-жил. Вокруг всегда молодые, задорные. Глаза у девчонок горят. Влюбляются. В меня влюбляются... Совсем недавно ... еще... И вдруг... (называет свой возраст) Сразу. Как же так... не заметил... проскочил?..
Не знаю... Уже старость наступает, а я не вошел. Взяли и насильно втолкнули. Не объяснил никто. И что же мне теперь... Я буду стариком?
Старик? Это очень неприятно - старик... неудобно. Седые волосы, походка, взгляд... Уже неловко побежать за троллейбусом...
Делает небольшую пробежку на месте, запыхавшись.
Побежать-то можно, вот догнать? Сто против одного - не догоню. В метро: “Дяденька (дедушка), садитесь...” И сажусь... Нелепо.
Как можно привыкнуть к старости?.. А приходится... К новым временам привыкать, к необязательности окружающих, к потерям...
Друзья уходят.
Подходит к гримировальному столику, достает из сумки конверт с фотографиями. Рассматривает их, улыбается.
Всегда со мной... Раньше уходили за пивом, в отпуск... теперь навсегда...
А я живу... Живу за себя и за того парня... и за того...
Так уже будет неизменно.
До конца.
До последних глотков О2 и Н2О, если я ничего не перепутал... Химия моя слабость... в прямом смысле слабость... Это так, к слову.
Выбирает одну фотография, ставит ее к зеркалу. Прислушивается к трансляции.
Были у меня партнеры. Вместе работали. Много лет. Они были... как половина меня. Я так привык. Потом один... И опять привык. Все привыкли. (в зал) И вы.
Раньше времени было в два раза больше.
Почему спросите? Боже мой, это же так просто. (подходит к рампе) Неужели не догадались? Ну, конечно, понятно, кому же охота думать на концерте юмориста. На концерте надо смеяться.
Я объясню. Тем более, что мне не трудно.
Времени было больше, потому что был не один... Потому что сначала надо было молчать, а затем говорить, снова молчать, ждать свои реплики. Я слушал, ждал, потом говорил...
И так много-много счастливых лет...
А когда сам с собой...
Вот видите... времени уже в два раза меньше получается. Теперь не только ждать, но и думать, и говорить, и слушать... Теперь еще и вспоминать.
По трансляции слышится хохот зрительного зала. Он снова перебирает фотографии.
Родился. Учился. Юность. Зрелость. Города. Дороги. Москва...
Первые выступления, боязнь камеры, яркий свет прожекторов, безденежье...
Встречи. Провалы. Удачи. Страхи. Любовь...
Моя... И ваша.
Откладывает фотографии, проходится мимо плакатов.
Теперь все броско, а я - мелким шрифтом... долго... Потом крупными буквами...
Идешь, бывало, по улицам, а навстречу лица... только что были хмурые... и уже глаза блестят, губы растягиваются...
Снимает с манекена парик, примеривает, рассматривает себя в зеркале.
Как странно. Все актеры мечтают о Гамлете... Высокий... блондин... оскорбленный веком и родными... Одни мечтают сыграть, другие живут этой жизнью...
