Планета Земля, 2532 год.
Температура — 279 градусов Кельвина. Отклонение от климатической нормы текущего периода для данного региона — двенадцать градусов минус. Плотность осадков — 0,85 мм/час. Скорость ветра — 18 м/с. Время суток согласно местному часовому поясу — 5:24.
Вся информация отмечалась отстранённо, в фоновом режиме. Человек бы сказал, что погода омерзительная, из разряда «хороший хозяин собаку на двор не выгонит», а бесстрастный разум машины просто фиксировал климатические показатели и подгонял под них параметры тела.
Их было десять, и они были совершенны. Со свойственным человеческому виду болезненным оружейным эстетизмом, создатели этих образцов не поскупились, собрав в них последние достижения науки и мировой опыт искусства. Похожие на людей до нервного холодка по спине, и одновременно — настолько идеальные, что вызывали отторжение и ощущение полной чуждости.
Десять идеальных пилотов, десять великолепных кораблей. Плод сложного подготовительного этапа длиной почти в полвека. Изначально эмбрионов было сорок шесть; кто-то не получился, кто-то был отбракован в процессе развития, кто-то — уничтожен при проявлении недопустимых реакций вроде немотивированной агрессии. Из оставшихся пятнадцати выбрали их — пять образцов мужского пола, пять — женского. Для равновесия и статистики; по факту в этих сложных генетически-биоинженерных конструкциях не было принципиальных различий, хотя все половые признаки у объектов имелись.
За сотни лет межзвёздных перелётов человечество окончательно пришло к выводу: других разумных видов не существует. Даже в самых отдалённых уголках галактики не встретился инопланетный разум, о котором грезили поколения романтиков, и которого боялись поколения скептиков. Даже намёков на то, что где-то когда-то существовали те, кого можно было назвать Предтечами. Люди торили звёздные тропы самостоятельно, вслепую, без помощи кого-то древнего и мудрого, но, с другой стороны, и без гонений со стороны чего-то непознаваемого и чуждого.
Другие формы жизни — попадались. Зачастую агрессивные, трудно поддающиеся уничтожению, смертельно опасные. За подходящие для заселения планеты приходилось сражаться именно с ними. Лицемерные протесты природозащитников никого не трогали; человечество разрасталось, и ему надо было где-то жить, ему нужны были ресурсы. Природозащитникам в том числе.
Человечество двигалось к покорению космоса постепенно, поступательно, ставя себе новые грандиозные цели и упорно карабкаясь к ним. Выход на орбиту в далёком двадцатом веке, высадка на ближайших планетах — в двадцать первом. Путь до ближайшей соседней звезды, достижение соседнего рукава, знакомство с центром галактики — вплоть до двадцать пятого века, когда на галактической карте не осталось пробелов, а далёкие звёзды сблизились, сшитые тонкой паутиной пространственных проколов.
И теперь — вот он, новый шаг. Тонкий и робкий мостик, который человечество возжелало перебросить к соседнему звёздному скоплению. Соседнему — в масштабах Вселенной, а для крошечной галактики Млечного Пути — неизмеримо далёкому. Но когда людей пугали сложные задачи?
Традиционно сложилось, что освоение новых миров попало под юрисдикцию военных, и это было оправдано. Поэтому новую экспедицию, этот смелый проект, очередной небольшой шажок в человеческом развитии, готовили тоже они.
Встретив на большинстве планет расселения весьма агрессивную среду, после долгих споров решили в столь дальний маршрут не отправлять обыкновенных людей. От роботов отказались ещё два века назад, а киборгостроение развивалось медленно, через лютое сопротивление многих слоёв общества, от истеричных религиозных общин до прагматичных правозащитников. И, наконец, вот она, маленькая победа — искусственные люди с искусственным разумом. Разумное смертоносное оружие, которое очень трудно уничтожить.
Последние полтора века с Земли взлетало очень мало судов; в основном, различные правительственные и дипломатические службы, и то системного сообщения. Рядовые пассажиры до любой звёздной системы добирались с двумя пересадками — сначала на капсуле на Луну, оттуда — внутрисистемным катером. Тяжёлые и опасные для атмосферы межзвёздные катера болтались на дальних орбитах, в окрестностях Нептуна и непосредственно на Тритоне, превращённом больше трёх веков назад в одну огромную ремонтно-перевалочную станцию.
Но ради такого случая, как экспедиция в галактику Андромеды, решили сделать исключение.
На стартовом поле было пустынно, отчасти по вине на редкость отвратительной погоды. Большая часть обслуживающего персонала, не задействованного напрямую в старте, может, имея допуск, и возжелала бы посмотреть на легендарное событие вблизи, но под низкое серое небо выбрались лишь единицы самых упёртых. Вблизи готовящихся к старту кораблей полевые зонтики сбоили, то и дело окатывая своих хозяев порциями ледяной воды и охаживая порывами ветра.
Руководитель проекта, главный конструктор пилотов, главный конструктор кораблей, главный конструктор двигателей, несколько технических специалистов рангом пониже, несколько представителей от галактического и планетарного правительства, несколько ответственных офицеров охраны — маленькая горстка больших людей, несолидно вздрагивающих, ёжащихся и ворчащих под ударами стихии. Ну, и сами пилоты; но машинам, пусть и разумным, пусть и биологическим, погода была не страшна.