Мои наблюдения, размышления, факты
Сегодня - 5 декабря 1992 г., и я решила начать писать дневник. Поздно, это нужно было начать раньше, но я не догадалась и не до того было. Дневник оставляю будущим потомкам абхазов, если они останутся, и историкам при написании истории Абхазии этого периода. Если она будет еще, эта история Абхазии. Если погибну, прошу передать дневник историку Ст. Лакоба, если он будет жив, или Лене Маргания, моей подруге, она найдет кому его передать. Не буду делать никаких анализов и выводов. Пусть это делают те, кто прочтет дневник. А стану описывать лишь факты и события, свидетельницей которых я буду или того, что слышу вокруг себя ежедневно. За погрешности в печатании и возможные опечатки прошу заранее извинить. Днем, как правило, борьба за существование, некогда писать, а по ночам горит всего лишь коптилка или свеча – плохо видно что печатаю. Керосин в лампе жалею – он стоит 40 р. за 1 л (тогда) да и нет его тоже. Прежде чем начать дневник, я все же опишу события вкратце и состояние и положение нашего г. Сухума и нашей жизни на сегодняшний день. Опишу прямо по тематике, чтобы полнее все охватить и ничего не пропустить.
Итак:
Моя боль и переживания личные. Через месяц после войны, т.е. ее начала, отправила племянника, Леву, 26-летнего парня в сторону Гудаута. Ушел налегке, почти босой, в босоножках на босу ногу – сейчас же уже зима. Ничего с тех пор не знаю о нем: дошел ли, как дошел, жив ли, терзаюсь ежедневно и этим. Квартира его разодрана – двери, окна… Не могу прямо мимо идти, обхожу его дом стороной, т.к. мне плохо с сердцем, глядя на все это.
Наш бедный город. Один разор и запустение. С начала войны сожжены многие магазины, ларьки, до сих пор стоят закрытые с заколоченными фанерой витринами и надписи: «Магазин ограблен – нет ничего!» Весь асфальт искорежен гусеницами тяжелых танков. Вся набережная в комьях грязи из-за них же, привокзальная площадь – тоже. Двери вокзала забиты досками. На ж-д путях стоят разграбленные товарные вагоны с открытыми дверями, кругом пустые пачки из-под чая, открытые баночки из-под консервного томатного сока, люди тащили все, что попадалось под руку. Порой даже не знали что тащат, т.к. вещь похищенная была еще в упаковке. Вдоль нашей улицы горы бытового мусора, выброшенного из частных мегрельских домов. И эти горы тоже состояли больше всего из-под пустых консервных банок, так называемой гуманитарной помощи, которая попала не по назначению, а в руки спекулянтов, мародеров и хапуг, которые ее потом же и перепродавали несчастным голодным людям, в основном русскоязычному населению. На этих кучах мусора вдоль улицы Эшба, основной нашей магистрали, валялись дохлые собаки и кошки, сбитые ошалелыми гвардейцами, мчавшимися на украденных у населения машинах, как сумасшедшие. Собаки еле плетутся от голода, трусят прямо по шоссе, где их и давят. Видела сама все это. Теперь стали сами жители частных домов сжигать осенние листья платанов и мусор вместе с ними. Стало чуть лучше.
Горят лучшие здания Сухума. Сгорели АБНИИ, здание архива, кинотеатр «Апсны», лучший детский сад морского порта и красавица гостиница «Рица» - визитная карточка города. Ходила сама смотреть, чтобы удостовериться и погоревать. Все так и есть. Даже еще тянет гарью. До боли жаль и библиотеку АБНИИ и красавицу гостиницу. Перед гостиницей стояли гвардейцы в черной и другой форме с автоматами в руках и довольно улыбались. Людей вокруг – ни души! Боятся выйти. Все это живо напомнило кадры кинохроники из времен войны 1941 года и фашистов довольных с автоматами наперевес. Ушла с горечью и злостью на все происходящее. Причем бедная «Рица»?
Таков наш город и на сегодняшний день.
Наши тяготы и жизненные проблемы.
Несмотря на то, что уже 4-ый месяц г. Сухум находится в руках и под властью Тбилиси и новых местных руководителей, никто абсолютно не спешит создать самые элементарные жизненные условия для людей, городского населения. Мы живем как при первобытнообщинном строе, нам лишь пещер не хватает. Итак, по порядку.
Вода.
С первых же дней войны город лишился питьевой воды. В домах ее не было совсем, кое-где во дворах шла и мы туда ходили «к черту на кулички». Потом и во дворах частных она исчезла. Стали ходить за тридевять земель к какому-то чудом сохранившемуся в наше время в Сухуме глубокому колодцу в частном русском дворе. Вся наша улица туда плелась. За день всю воду в колодце вычерпывали, за ночь она снова набиралась и мы ее днем снова вычерпывали. Голову мыла и стирала дождевой водой, для туалета – тоже дождевая, если шли дожди. Потом вода все же как-то появилась, но лишь на первых этажах, немного на втором и не всегда, и в частных дворах. В общем и целом, воды все же в городе нет. Зато чистая водопроводная вода сочилась сквозь асфальт и текла по нашей улице Эшба. Видимо, гусеницами тяжелых танков асфальт был продавлен, а под ним и водопроводные трубы. Найти в таком случае неисправность – большая проблема. А разговоры вокруг о том, что это виноваты абхазцы – они все повредили. Вообще же чуть что, абхазцы виноваты. Надо же оправдать свою беспомощность. А считалось, что абхазские руководители никчемны для населения. Но у нас до 14 августа было хорошо и вода, и свет, и газ был бы, если бы не саботаж самого же Тбилиси.
