Вниманию владельцев электронных библиотек: ЗАПРЕЩЕНО КОПИРОВАНИЕ В ЛЮБОМ ВИДЕ!
Яркий свет и нестерпимая головная боль, а вокруг странный монотонный гул.
Где я?
Пол подо мной мерно раскачивается, и я, пытаясь подняться, упираюсь ладонями в ледяной металл. Белая краска вытоптана так, что сквозь нее просвечивают серые проплешины.
Почему я лежу на полу?
Осторожно перевожу взгляд, осматривая место, где нахожусь, но не узнаю его. Два ряда кресел справа и слева. За широкими овальными окнами проносится незнакомая, укрытая снегом местность. Поезд. Как я оказалась здесь?
Мимо проталкиваются подростки с дорожными сумками и массивными рюкзаками на плечах. В руках у них гитары, а сами ребята непрестанно болтают и громко смеются. Я хватаюсь за голову, крепко зажмуривая глаза.
Кто я? И почему не помню, как сюда попала?
Сердце сейчас вырвется из груди. Паника накатывает словно лавина, от которой не сбежать, и я прерывисто вдыхаю, пытаясь успокоиться.
— С вами все в порядке, мисс?
Я резко поворачиваю и вскидываю голову. Чуть наклонившись вперед, пожилой мужчина в длинном бежевом плаще и такого же цвета шляпе встревоженно протягивает руку.
— Все в порядке, — испуганно повторяю я следом за незнакомцем, вздрагивая и удивлённо понимая, что не знаю, как звучит собственный голос. Выходит тихий хрип, будто кто-то расцарапал связки. Я откашливаюсь и пробую ответить снова: — Всё в порядке, я просто… я не знаю…
— Вам плохо? Может, позвать кого-то на помощь? Вы едете одна?
Слишком много вопросов! Я сжимаю руками голову. Боль пульсирует, посылая заряды раскаленного электричества сквозь каждую клеточку тела, и я снова зажмуриваюсь. Почему я не помню даже собственного имени? Разве можно такое объяснить? Никто не поверит, что я не сошла с ума!
— Мисс… Мисс? Может, нужен врач?
Я отрицательно мотаю головой. Воздуха не хватает. Стены давят. Опираясь на руки, я пытаюсь подняться, несмотря на покалывающую в ногах слабость.
— Виола! — кричит кто-то с другого конца вагона. — Виола, подожди!
Я инстинктивно поворачиваюсь в сторону шума. Невысокая полноватая женщина с туго закрученными кудрями темно-серого цвета подбегает ко мне, подхватывая под руку.
— Ты упала? — Она поднимает меня за локоть. И тут же, не дожидаясь ответа, начинает говорить сама: — Это все давление. Я ведь предупреждала. Зачем ты убежала одна, девочка? Мы же собирались прогуляться вместе, но только я отвернулась, а тебя уже и след простыл. — Она продолжает без умолку тараторить, и по тому, как она коверкает согласные, я отчётливо различаю северо-восточный диалект, очень редко встречающийся в нынешнее время. На секунду задаюсь вопросом, почему я могу перечислить все виды английских диалектов, но не знаю, кто я и где. Из всей бесполезной болтовни умудряюсь уловить лишь одну полезную вещь: меня зовут Виола. — От этой погоды у меня опять разгулялась ужаснейшая мигрень, — продолжает женщина, крепко держа меня под руку, пока мы идём из вагона в вагон, — поэтому поможет только крепкий чай.
Я рассматриваю пассажиров поезда, пытаясь зацепиться хоть за одну знакомую деталь, но ни один из проходящих мимо людей мне не известен. Блондины, брюнеты, высокие, полные и худые, кто-то из них может знать меня?
— Ты уронила, — произносит ласково женщина, вручая мне черную сумку на тонком ремешке. Я забираю ее, надеясь, что внутри окажутся документы, кошелек или водительские права. Она продолжает цепляться за мою руку, словно мы знакомы давным-давно. Сначала я решаю, что, может, она моя родственница, но с её слов понимаю, мы всего лишь попутчики. Только кто «мы»?
Окидываю себя взглядом с ног до пояса и отмечаю, что на мне дорогая одежда. На запястье часы, которые совсем не выглядят дешёвыми. Кожаные ботинки, как и темно-синие джинсы, явно куплены не на распродаже в сетевом универмаге. И тут я понимаю, что даже не знаю, как выгляжу.
Мне срочно нужно найти зеркало. Туалет. В туалете обязано быть зеркало.
Я вытираю потные руки о ткань брюк, оглядываясь по сторонам и все ещё надеясь, что вдруг увижу знакомое лицо.
Мы проходим через раздвигающиеся двери вагона, и в самом конце длинного коридора я замечаю табличку со значком уборной.
— Мне нужно в туалет, — прочистив горло, выдавливаю я, освобождаясь от цепкой хватки попутчицы, и иду вперед.
— Хорошо, милая, я подожду тебя здесь.
Я киваю.
Женщина присаживается на диванчик, занимая одно из свободных сидений неподалёку. По громкой связи объявляют, что через двадцать минут поезд прибывает на станцию.
Я подхожу к кабинке туалета и дергаю дверь. Запрета! Черт!
Здесь негде сесть, потому я опираюсь спиной на окно и судорожно открываю сумку. Какие-то чеки на лекарства, список покупок из супермаркета. Между блокнотом в кожаном переплете и косметичкой зажат кошелёк из мягкой, слегка шершавой кожи. Я обыскиваю содержимое: пара мелких купюр, пластиковые карты, университетский пропуск и, наконец, абонемент в библиотеку. Стандартный набор любой студентки.
Кто-то толкает меня и я, едва не роняю все это из рук. Мимо проносится мальчишка, голося на весь вагон, убегая от кого-то, следом за ним гонится девочка помладше. Я бросаю в их сторону гневный взгляд и, хотя не против детей, сейчас их пронзительный визг усиливает не прекращающуюся ни на минуту мигрень.
