1897
Маркиз Куинбурн вышел на веранду своей виллы и посмотрел на Средиземное море. Восходящее солнце рассеяло туман над горизонтом, и вид был захватывающий.
Но погруженный в свои мысли маркиз не видел этого великолепия. Он опустился в кресло, когда стеклянная дверь веранды открылась и появилась красивая женщина.
Она была одета по последней моде, но с чисто французским шиком.
— Я пришла сказать аи revoir, mоn сher , — сообщила красавица с очаровательным акцентом.
Маркиз медленно встал.
— Карета ждет тебя, Жанна. Когда приедешь в Монте-Карло, сразу отправь ее обратно.
— Хорошо.
Жанна надула губки. Она еще что-то хотела сказать, но колебалась. Потом взмахнула накрашенными тушью ресницами и очень тихо проговорила:
— C'est tres triste, mon cher , что все так закончилось.
— Ты не виновата, Жанна. Я очень благодарен тебе за все то счастье, что ты мне подарила.
— Ты правда был счастлив?
— Настолько, насколько это возможно сейчас для меня. И я могу только сожалеть, что не оправдал твоих ожиданий.
Жанна, как истинная француженка, пожала плечами.
— C'est la vie! — проговорила она. — Но когда ты просил меня остаться, я думала, мы будем веселиться в казино в Монте-Карло и в фешенебельных местах вроде «Отель де Пари».
— Я знаю, знаю! — с досадой отозвался маркиз. — Но взаимные упреки никуда нас не приведут.
Немного помолчав, он добавил:
— Я могу лишь еще раз выразить свои сожаления и надеюсь, Жанна, что чек, который я выписал на твое имя, послужит некоторой компенсацией за то, что ради меня ты оставила Париж и лишилась стольких развлечений.
В темных глазах Жанны появилось деловое выражение, когда она открыла конверт, протянутый ей маркизом, и взглянула на его содержимое.
От суммы, указанной на чеке, у красавицы перехватило дыхание. Придя в себя, Жанна бросилась маркизу на шею.
— Tres genti! Ты очень любезен, Mersi, mersi Bеаnсоuр! Возможно, мне не следует оставлять тебя.
— Нет, ты права, ты полностью права, — ответствовал маркиз. — Мне нужно о многом подумать, а я знаю, тебе скучно, когда я думаю.
Жанна засмеялась:
— Это верно. Хотя ночью ты чудесный любовник, днем — о-ла-ла! — это была такая тоска!
Маркиз невесело улыбнулся.
— Не смею с этим спорить. Ты должна простить меня, Жанна, за то, что навязал тебе свои заботы. В следующий раз, обещаю, я буду другим.
— В следующий раз мы встретимся в Париже, — категорично заявила Жанна. — В Париже ты всегда был тем, о ком только может мечтать женщина, но здесь, на этой вилле…
Она красноречиво развела руками, потом снова обвила их вокруг шеи маркиза и страстно поцеловала его в губы.
— Au revoir, mon cher, но не adieu , ибо мы встретимся, и, возможно, очень скоро.
— А до тех пор, я уверен, у тебя все будет в порядке, — улыбнулся маркиз.
— Конечно, в порядке, не забивай себе этим голову, — успокоила его Жанна. — Я знаю очаровательного джентльмена в Монте-Карло, который будет рад мне, и как только приеду, я сразу найду кого-нибудь, кто пригласит меня сегодня на ужин.
— Ну, с этим у тебя трудностей не будет! — усмехнулся маркиз.
Он взял Жанну под руку и провел ее через изысканную гостиную в украшенный колоннами холл.
Его экипаж, запряженный парой лошадей, ждал у входа, и горничная Жанны, такая же типичная француженка, уже сидела внутри спиной к лошадям.
На крыше и на запятках кареты высились привязанные ремнями дорожные сундуки.
Маркиз помог Жанне сесть на удобное мягкое сиденье, и лакей прикрыл ей колени пледом.
— Еще раз аи revoir, mon cher, — проговорила Жанна мягким и профессионально соблазнительным голосом.
Маркиз поцеловал ей руку, дверца кареты захлопнулась, и, когда экипаж тронулся, Жанна помахала на прощанье.
Облегченно вздохнув, маркиз вернулся на веранду и снова сел в кресло, глядя на море.
Было ошибкой — а он редко совершал ошибки — просить Жанну сопровождать его на юг Франции.
Маркиз мог бы догадаться, что она будет негодовать, не имея возможности показать себя и свои сказочные наряды в Монте-Карло и ловить восхищенные взгляды на аллеях в Ницце.
Вместо желанных развлечений она обнаружила, что маркиз, с которым Жанна познакомилась за несколько лет до того, как он унаследовал этот титул, намерен безвылазно сидеть на своей новообретенной вилле, наслаждаясь великолепной едой — творением его несравненного шеф-повара.
