Из битком набитого вагона высунулся подросток. Он подмигнул и сказал:
— Ну, мама, держись… Я сразу же тебе напишу, вот увидишь! — Он высоко вскинул густые брови и добавил: — Мам! Две кроны!
Как он и предполагал, полные слез глаза матери засветились весельем: напоминание о его первом письме из того первого пионерского лагеря развеселило ее. Все Семейство помнило это письмо до сих пор.
«Вожатая просила две кроны», — написал тогда Милан вслед за адресом, прямо на конверте.
В течение трех недель разгадывали родители загадочное послание сына.
Когда Милан вернулся из лагеря, мама спросила его:
— Ты потерял денежки, бедняга?…
— Нет! Почему ты так думаешь? — удивился Милан.
— Но ведь вожатая просила две кроны, а у тебя их не было…
— Вот еще! Вожатая просила отдать две кроны, чтобы я больше не покупал себе мороженое. Ну, я и отдал. У меня и так уже болел живот.
С тех пор прошло шесть лет. Каждые летние каникулы уезжал Милан в лагерь, но подобного памятного письма он больше не написал.
На этот раз вместе с мамой пришел на вокзал проводить Милана и его четырехлетний брат Л ник.
Оглушенный вокзальным шумом, сбитый с толку мамиными слезами, Я ник испугался за брата.
— Пусть Милан идет с нами домой! — требовал он.
— Не бойся! — успокоил его Милан. — Я вернусь через месяц. А ты не смей выходить со двора на улицу! Не успеешь оглянуться, как окажешься под машиной.
— Ладно, — сказал Яник. — А лодочку мне привезешь?
— Привезу.
— С моторчиком?
— С моторчиком! На улицу не выскакивай!
Из-под колес паровоза повалило белое облако пара, и поезд тронулся. Яник засмотрелся на колеса поезда. Колеса шипели, и скрипели, и все быстрее и быстрее раскручивались в бетонном углублении перрона…
— Ну, а теперь давайте познакомимся, — сказала вожатая после того, как поезд отошел от станции. — В «Зеленую долину» мы должны приехать одной семьей. Кроме того, через день-другой в наш лагерь пожалуют первые иностранные гости.
— Ужасно интересно, какие они, эти иностранцы! — крикнула какая-то девочка.
— И как будем с ними разговаривать!
— Они говорят по-словацки?
— Мы-то не умеем говорить по-арабски или по-шведски!
— Зато мы знаем русский! А болгары наверняка тоже знают русский!
— А вот как договоришься с арабом?
— Очень даже легко! — запищал маленький веснушчатый мальчишка. — Руками!
— Знаете что? — блеснул очками второй вожатый. — Сначала давайте поговорим друг с другом. Но мне не хотелось бы разговаривать с вами руками. Например, вы ведь умеете сидеть тихо. Начни ты. Скажи нам, кто ты, из какого класса и что умеешь делать?
Встала девочка с черными косичками. Она секунду смущенно смотрела на кончики белых туфелек, но потом сказала как-то неожиданно четко:
— Я Ката Барошова из Братиславы. Перешла в седьмой класс. Умею рисовать и петь.
Ката еще не успела закончить, как возле нее вскочила светловолосая девочка.
— Алена Климова из Пардубиц. Я умею варить и ставить палатки. Пойду учиться в восьмой.
— Илонка Месарошова из Дунайской Стреды! — выкрикнула третья. — Иду в седьмой. Я ничего не умею!
Вожатый сказал:
— Послушай, Илонка, а я вот по твоему носу вижу, что ты умеешь петь.
— Нет, не умею!
— А мне кажется, что умеешь.
— Но я умею петь только по-венгерски.
— Я Милан Яворка из Братиславы. Я умею петь, плавать, варить, рисовать, фотографировать и играть почти на всех инструментах.
— Тогда мы должны тебя хорошенько запомнить, — сказал вожатый. — Следующий!
— Гонза Мудрых. Девятый класс. Брно. Гитара. Все виды, спорта.
— Магда Митрова из Нитры. Иду в восьмой. Режиссер кукольного театра, гимнастка.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
