Зимой в Подлипках

Электричка увозит Константина Ласкина из Москвы на юго-запад. За окном бегут железнодорожные будки, платформы, телеграфные столбы. Бегут леса и перелески. Только майор Ласкин ничего этого не замечает. Он ссутулился. Облокотился на узкий подоконник. Ладонью подпирает щеку. Мысли его далеко-далеко…

Как неожиданно все случилось! Весть о том, что дивизия расформировывается, ошеломила всех. Не верилось, что придется распроститься с военной службой, с друзьями-однополчанами и начинать новую жизнь.

По дороге от Дрездена до Москвы Светлана укоряла мужа:

— Не мог постоять за себя. Сходил бы к генералу, поговорил бы с ним!

— О чем с ним говорить? Его тоже в запас!

— Ну послал бы телеграмму министру. Ты же участник войны. Имеешь ранения. Награжден орденами и медалями. А теперь куда мы? О чем ты думаешь? Как будем жить?

Три дня назад они приехали в Москву. На вокзале их встретили родители Светланы. Кажется, увольнение в запас зятя их ничуть не огорчило, а внучка Леночка привела в восторг. Они и комнату им приготовили, ту самую, в которой Светлана жила до замужества. Тесть сказал, что если Константин пожелает работать в его универмаге, то он устроит.

— Скоро освободится одно тепленькое местечко, — сказал он. — Не надо только зевать!

Светлана успокоилась и повеселела.

А съездить в Подлипки отказалась.

— Зачем? — пожала она плечами.

— Ну как же, Света?! Ведь мама ничего не знает. Она думает, что мы в Дрездене. Я ничего ей не писал.

— А ты сядь и напиши!

— Как тебе не стыдно?! Я пять лет не был в Подлипках. Надо повидаться с мамой и все ей рассказать. Хотя бы на денек съездить…

— Если тебе так приспичило, поезжай один. Я не поеду.

— Почему же? Мама обидится. Она так хочет посмотреть Леночку!

— Костя, ты с ума сошел! Меня ты не жалеешь — ты бы хоть дочку пожалел! Ведь заморозишь ее!

Пришлось ехать одному.

Вагон мерно покачивается, постукивая колесами на стыках рельсов. Константин откидывается на спинку лавки и закрывает глаза. В воображении, как на экране, вспыхивают отдельные картины его жизни…

Май 1941 года. Он на пашне, сидит в борозде, ест хлеб и запивает молоком из бутылки. Рядом с ним брат Иван. Он тоже с куском хлеба и бутылкой молока. Завтракают молча. Неподалеку стоит трактор с сеялкой. Первым встает Иван и говорит: «Ну, поехали!». Идет к трактору и лезет в кабину. Константин торопливо сует остатки хлеба и пустые бутылки в холщовую сумку, бежит к сеялке, взбирается на нее и кричит: «Давай!»…

А через три месяца он едет на Волховский фронт. Ему восемнадцать лет. Эшелон останавливается на станции Неболчи. Раннее утро. Он просыпается от воя сирены, предупреждающей о воздушной опасности. Прыгает из теплушки и оглядывает небо. Из-за леса летит самолет с черными крестами на крыльях. Константин бежит в сторону и падает в траву. Распластав руки, прижимается щекой к земле. Один за другим ухают взрывы. Земля вздрагивает…

Морозная декабрьская ночь. В обледенелых кустах ольшаника воет ветер, гонит поземку. То спереди, то сзади стучит пулемет. Цокают в кустах разрывные пули. Константин поправляет под белым маскхалатом автомат, проверяет, на месте ли нож, затем ложится в снег и ползет в непроглядную метель, прорезываемую изредка белыми вспышками ракет. Ползет за «языком»…

На лесной поляне ярко светит солнце. Разведчики стоят в строю. Тихо переговариваются. Но вот раздается команда «смирно». Строй замирает. Перед строем командир дивизии. Густым басом он вызывает: «Младший сержант Ласкин!». Печатая шаг, Константин подходит к комдиву. И тот вручает ему орден Красной Звезды…

Госпитальная койка. Константин лежит на ней без движения — весь в бинтах и гипсе, с пепельно-серым лицом. Он только что пришел в сознание и с удивлением оглядывает потолок, косит глаза на незнакомого человека в белом халате, который подходит к нему. Это врач. Он присаживается на край койки и, приветливо улыбаясь, говорит: «Три дня безносая с косой стояла у твоего изголовья и все ждала… Не дождалась и ушла…»

Электричка укачивает. Константин чувствует, что все глубже и глубже погружается в сладкую дремоту. Откуда-то из густого тумана вдруг выплывает милое девичье лицо, такое знакомое, близкое. Нет, это не Светлана. У этой глаза голубые, коса русая до пояса. Это Таня! И старый липовый парк тихого белорусского городка. Оркестр на эстраде играет вальс. Курсант офицерского училища старший сержант Константин Ласкин подходит к Тане. Какой у нее доверчивый и ласковый взгляд! Они кружатся в вальсе. Где-то она теперь? Почему он тогда перестал писать ей из Дрездена?..

Светлана в его жизнь ворвалась неожиданно. Шесть лет тому назад он поехал в очередной отпуск навестить мать. Поехал вместе с другом — капитаном Поляновским, коренным москвичом. В Москве Виктор Поляновский затащил его домой, познакомил с родителями, с сестрой Светланой — красивой черноглазой девушкой. Она окончила Московский университет и три года работала в Костроме в областной прокуратуре. Вернувшись в Москву, девушка не спешила устроиться на работу, а родители не неволили ее. В семье был достаток. Светлана понравилась Константину, и сам он, видимо, приглянулся ей. Через две недели они сыграли свадьбу и вместе уехали в Дрезден…